Сочинения в двух томах. Том 1
Шрифт:
Однако, говорят они, если признать, что доказательство по роду своему есть знак, то необходимо прийти к выводу, что если нет доказательств, то рассуждения, направленные против знака, тоже становятся недостоверными; если же доказательства есть, то есть и некий знак. Мы же еще раньше [59] сказали, что мы возражаем не против воспоминательного, а против показательного знака; мы можем согласиться, что направленные против знака речи нечто обозначают, но только уже не показательно, а воспоминательно. Ведь мы же от них получаем раздражение и воспринимаем памятью то, что может быть сказано против показательного знака.
То же надо сказать и об их следующем утверждении, когда они спрашивали, означают ли что-нибудь произносимые против знака слова, или они ничего не значат.
206
Ведь если мы устранили всякий знак, то по необходимости надо будет или чтобы ничего не значили звуки, произносимые нами против знака, или при их значимости было дано, что
Далее, говорилось, что, если у науки есть своя теорема, она не должна быть очевидной, но неочевидной, воспринимаемою через знак. [Но говорившие это] забывали, что если в теоретическом знании прочих предметов нет ровно никакой теоремы, как мы это покажем дальше, то в науке, имеющей дело с явлениями, существует своя собственная теорема. Ведь путем многократных наблюдений или исследований она устанавливает свои правила, а то, что было многократно наблюдено или исследовано, становится частной особенностью наблюдавших это неоднократно, но не является общим для всех.
Выставленное ими в конце умозаключение по такому способу: "Если первое есть, то первое есть; если первого нет, то первое есть; или первое есть, или первого нет; следовательно, первое есть", - кажется очень плохо по излишеству, которым отличаются здесь посылки, и, по-видимому, неоспоримо тяготит их самих.
Надо сказать по порядку о первом, т.е. об излишестве. Именно, если разделительное суждение в этом умозаключении истинно, оно должно иметь одну часть истинною, как и они сами говорили раньше. Но если оно имеет одну часть истинной, то вторую посылку из участвующих в выводе оно уличает как лишнюю. Например, если из принятых посылок предполагается истинным суждение "Знак существует", то для вывода заключения необходимым становится удвоенное умозаключение "Если существует какой-нибудь знак, то знак существует", а второе умозаключение "Если нет знака, то знак существует" становится лишним. Если же истинным будет здесь суждение "Нет никакого знака", то удвоенное умозаключение окажется лишним для построения доказательства. И станет необходимым вывод "Если нет знака, то знак есть". Итак, умозаключение это плохо по своему балласту.
207
Но для того чтобы теперь нам не сходиться с противниками в мелочах, можно построить другое умозаключение, придерживаясь такого способа. Если говорящий, что нет никакого знака, обращается к тому, чтобы говорить, что знак существует, то и говорящий, что есть знак, обращается к тому, чтобы говорить, что нет никакого знака. Говорящий скептически, что нет никакого знака, по их мнению, обратился к тому, чтобы говорить, будто есть некоторый знак; стало быть, говорящий догматически, что есть какой-нибудь знак, обратился к тому, чтобы говорить, будто нет никакого знака, - как это мы покажем. Вот, например, если для говорящего, что есть какой-нибудь знак, понадобится удостоверить свое утверждение знаком, а существование какого-нибудь знака не подтверждено всеобщим согласием, как он воспользуется знаком для удостоверения того, что знак есть? Не будучи в состоянии доказать при помощи знака существование какого-нибудь знака, он должен обратиться к признанию, что знака не существует. Но пусть даже будет допущен в порядке излишества только тот один знак, который показывал бы, что вообще нет никакого знака. Какая же тут будет для них польза, если они не могут назвать знака ни для какого своего учения? Такая позиция поэтому для них бесполезна - я имею в виду общее признание, что есть какой-нибудь знак. Пожалуй, им необходимо заменить неопределенное "Есть знак" определенным выражением "Есть этот знак". Но этого им нельзя делать. Ведь всякий знак, равно как и обозначаемое, зависит от мнения и подлежит неразрешимому разногласию. Поэтому, например, как "Кто-то плывет через скалу" ложно, поскольку нельзя подставить вместо него определенное истинное: "Такой-то плывет через скалу"; таким же образом поскольку вместо неопределенного "Существует какой-нибудь знак" мы не можем подставить определенное истинное выражение "Существует этот знак", постольку ложно становится, стало быть, выражение "Существует какой-нибудь знак" и истинным - противоположное ему: "Нет знака".
208
Впрочем, пусть все их доводы останутся в силе, однако остаются неопровергпутыми и речи скептиков. Что же остается при равновесии доводов на той и другой стороне, кроме как воздерживаться от суждения и не определять искомого предмета, не высказывая, что есть какой-нибудь знак, и не высказывая, что его нет, но безопасно утверждая, что он не больше есть, чем не есть? Но так как доказательство оказывается по своему роду знаком, который на основании признания посылок раскрывает неочевидный вывод, то не нужно ли в вопросе о знаках заняться исследованием и этого доказательства?
[IV. О ДОКАЗАТЕЛЬСТВЕ]
О том, ради чего в настоящий момент мы исследуем зоо вопрос о доказательстве, было сказано раньше, когда мы рассматривали вопрос о критерии и о знаке [60]. Для того чтобы наше изложение не вышло неметодичным, но увереннее выступило и воздержание от суждения [61], и возражение против догматиков, надо объяснить самое понятие доказательства.
Итак, доказательство по своему роду есть рассуждение. Оно ведь, очевидно, не есть чувственный предмет, но некоторое движение мысли и признание с ее стороны, что, собственно, и относится к рассуждению. Рассуждение же, проще говоря, есть то, что составлено из посылок и вывода. Посылками мы называем не какие-либо положения, на которых мы настаиваем, но те, которые собеседующий допускает и воспринимает ввиду их очевидности. Вывод же есть то, что строится из этих посылок. Например, умозаключением является такая цельная система: "Если сейчас день, то свет есть. Но сейчас день. Следовательно, свет есть". Посылки же его - "Если сейчас день, свет есть" и "Но день есть", а вывод - "Следовательно, сейчас свет". Из рассуждений одни - выводные (###), другие - невыводные. Выводные те, в которых при допущении наличия посылок в силу этого допущения за посылками следует вывод, как это было сказано у нас немного раньше. Именно, вследствие того что [выводное рассуждение] состоит из умозаключения "Если сейчас день, свет есть", которое обещает, что при истинности в нем первой [части] истинной будет и вторая находящаяся в нем [часть], и еще из суждения "Сейчас день", которое в умозаключении является предыдущим, я утверждаю, что если умозаключение дано как истинное, так что за находящимся в нем предыдущим идет его последующее, и если дано действительно, что "Сейчас день", то по необходимости при наличии этого будет выведена и вторая часть этого, т.е. "Свет есть", а это и есть вывод.
209
Таковы по характеру выводные рассуждения. А невыводные построены не так. Из выводных одни выводят нечто явное, другие - неявное. Примером выводящих явное служит вышеприведенное умозаключение, построенное так: "Если сейчас день, свет есть. Но сейчас день. Следовательно, свет есть". Ведь суждение "Свет есть" одинаково явно с суждением "Сейчас день". И еще такое: "Если Дион гуляет, Дион движется. Дион гуляет. Следовательно, Дион движется". Ведь суждение "Дион движется" является в данном случае выводом самоочевидным. Неявным вывод делает, например, такое рассуждение: "Если пот выступает через поверхность кожи, то в теле существуют невидимые поры. Но есть первое. Следовательно, есть второе". Ведь существование мыслимых пор в теле принадлежит к числу неявных предметов. И в свою очередь: "То, с отделением чего от тела люди умирают, есть душа. Люди умирают с отделением от тела крови. Следовательно, душа есть кровь". В самом же деле то, что существование души заключается в крови, неочевидно.
Из этих рассуждений, выводящих неявное, одни приводят нас от посылок к заключению только самим процессом вывода, другие же - процессом вывода и вместе с тем путем некоторого раскрытия. Из делающих выводы только на основании процесса вывода [можно отметить те], которые, по-видимому, вытекают из доверия и памяти, как, например, такое рассуждение: "Если кто-нибудь из богов сказал тебе, что такой-то разбогатеет, то такой-то разбогатеет. Но некий бог (допустим, что я указываю на Зевса) сказал тебе, что такой-то разбогатеет. Следовательно, такой-то разбогатеет". Ведь здесь мы получаем вывод о том, что такой-то разбогатеет, построенный не на основании смысла предложенного рассуждения, а на доверии к изречению бога. Путем как процесса вывода, так и в целях раскрытия ведет нас от посылок к выводу, например, умозаключение о мысленных порах. Ведь суждение "Если пот выступает через поверхность кожи, то в теле есть невидимые поры" и факт выступания пота через поверхность кожи дают нам понять на основании свойства пота то, что существуют мыслимые проходы в теле, по такому рассуждению: "Через плотное и непористое тело не может проходить влага. Однако через тело проступает пот. Значит, тело не плотно, но пористо".
210
При таком положении дела доказательство, очевидно, прежде всего должно быть рассуждением, затем выводным [рассуждением], в-третьих, истинным, в-четвертых, имеющим неясное заключение, в-пятых, раскрывающим его на основании смысла посылок. Поэтому такое рассуждение при наличии дня: "Если сейчас ночь, то существует мрак. Но сейчас ночь. Следовательно, существует мрак" - хотя и является выводным (поскольку вывод в нем происходит из данных посылок), но во всяком случае не истинным, поскольку оно содержит в себе ложную посылку "Сейчас ночь". Поэтому оно недоказательно. В свою очередь рассуждение "Если сейчас день, то свет есть. Сейчас день. Следовательно, свет есть" кроме того, что оно выводное, оно еще и истинно, так как при данности его посылок делается и вывод и при помощи истинного показывает нечто истинное. Но, будучи таковым, опять-таки оно не есть доказательство, потому что оно имеет явный вывод "Свет есть", а не неявный.