Сочинения в трех томах. Том 1
Шрифт:
Сделав пересчет на туазы, он отмотал тридцать семь метров веревки и, сделав узел, стал на ощупь определять, в каком именно месте узел шнура, протянутого от окна Девичьей залы, коснется стены Фрефоссэ. Пошарив по обломку стены, он наконец нашел искомую точку. И свободной рукой отодвинул пробивающиеся из щелей листья коровяка.
Из груди его вырвался крик. Узел веревки, затянутый вокруг указательного пальца, пришелся как раз на середину маленького, вделанного в стену крестика.
А значок, следующий на документе за числом 19, представлял собой именно крест!
Чтобы справиться с охватившим его волнением, Изидору пришлось собрать все свои силы. Судорожно ухватившись за выпуклый крестик, он пытался провернуть его, как колесо. Камень слегка покачнулся. Ботреле стал крутить сильнее, но стена не двигалась. Тогда он попробовал надавить рукой на крест. И дверь поддалась. Внезапно раздался щелчок замка, и справа от креста метровый кусок стены отодвинулся, открывая вход в подземелье.
Как безумный, ухватился Ботреле за железную дверь, замаскированную с внешней стороны камнями, резко потянул ее на себя и захлопнул. Он изменился в лице, не помня себя от радости и в то же время боясь оказаться застигнутым здесь, перед этой дверью, свидетельницей событий двадцативековой давности. С ужасающей четкостью проплыли пред его взором все те, причастные к великой тайне, кто сюда входил… Кельты, галлы, римляне, норманны, англичане, французы, бароны, герцоги, короли, а потом, много позднее, Арсен Люпен… и за Люпеном он, Ботреле… Он начал терять сознание, веки его сомкнулись, и Ботреле, упав в обморок, покатился вниз, к тропинке, к самому краю пропасти.
Итак, миссия окончена, выполнено все, что намеревался сделать сам, своими собственными силами.
Вечером Ботреле отправил начальнику полиции длинное письмо с полным отчетом о проведенной работе и изложением тайны «Полой иглы». Письмо заканчивалось сведениями о его местонахождении и просьбой выслать подмогу для успешного завершения всей операции.
И, ожидая ответа, он целых две ночи провел в Девичьей зале, трясясь от страха, с нервами, натянутыми до предела, вздрагивая при малейшем ночном шорохе. Каждую минуту ему казалось, что к гроту приближаются какие-то тени… Вот они узнали, что он там… идут сюда… хотят задушить… И, собрав всю свою волю, Ботреле все глядел в одну точку, не отрывая взгляда от обломка стены.
В первую ночь ничего не произошло. Но на вторую в свете звезд и узкого полумесяца он заметил, как отворилась дверь и из темноты появились человеческие фигуры. Вот прошел один, другой, третий, четвертый, пятый.
Все пятеро выносили какие-то крупные предметы. Они пошли полями напрямик к гаврской дороге, и вскоре послышался удаляющийся шум автомобильного мотора.
Ботреле, последовавший за ними, вернулся обратно, пошел, огибая большую ферму. Но за поворотом проселочной дороги едва успел, перескочив через большой валун, спрятаться за деревьями: ему навстречу снова шли люди. Четыре… пять человек, и все с большими пакетами. Через две минуты вновь послышался шум отъезжающего автомобиля. На этот раз Ботреле не решился больше идти в грот и пошел к себе спать.
Наутро коридорный принес ему конверт. Там оказалась визитная карточка Ганимара.
— Наконец-то! — обрадовался Ботреле, после своей тяжелой, изнурительной кампании с нетерпением ожидавший подкрепления.
Он сбежал вниз, протянув Ганимару обе руки. Ганимар же после рукопожатия с минуту поглядел на него и произнес:
— А вы не трус, мой мальчик.
— О! — ответил тот. — Дело случая!
— Когда имеешь дело с ним, все случайности исключены, — как обычно, избегая называть имя Люпена, важно заметил Ганимар.
Они сели.
— Так, значит, он у нас в руках?
— Как и раньше, когда мы двадцать раз подряд попадались на его удочку, — рассмеялся молодой человек.
— Да, но теперь…
— Теперь и правда другое дело. Нам известно его убежище, его крепость, то, что Люпена делает Люпеном. Сам он может сбежать. Но пик Этрета — никогда.
— А почему вы думаете, что он сбежит? — забеспокоился Ганимар.
— А почему вы думаете, что ему понадобится убегать? — ответил Ботреле вопросом на вопрос. — Ничто не доказывает, что он сейчас в Игле. Этой ночью оттуда вышли одиннадцать его сообщников. Может быть, он и сам был в числе этих одиннадцати.
Ганимар задумался.
— Вы правы. Но главное — это Игла. А в остальном, надеюсь, удача не оставит нас. А теперь — к делу.
Ганимар вновь обрел всю свою важность и самоуверенным тоном заявил:
— Дорогой Ботреле, мне приказано передать вам, что в этом деле следует соблюдать полную секретность.
— Чей это приказ? — пошутил Ботреле. — Префекта полиции?
— Выше.
— Президента Совета?
— Выше.
— Ах так?!
Ганимар понизил голос.
— Ботреле, я только что с Елисейских полей. Дело объявлено государственной важности, причем особой. Имеются серьезные причины не разглашать местонахождение этой цитадели… причины в основном стратегического порядка… Игла может использоваться как центр снабжения войск или в качестве складов новых видов пороха, новейших снарядов… да что там… она станет секретным французским арсеналом.
— Но как можно надеяться сохранить все в тайне? Когда-то об Игле знал один лишь человек, король. Теперь тайна известна также мне, вам и еще нескольким людям, не считая люпеновской банды.
— Ну и что? Главное, выиграть хоть пять, хоть десять лет… Пять лет молчания уже могут нас спасти!
— Однако для того, чтобы овладеть цитаделью, этим вашим будущим арсеналом, нужно сначала завоевать ее, выгнать оттуда Люпена. А втихую это сделать невозможно.
— Конечно, что-то может просочиться, но всей правды не узнает никто. В конце концов попробуем!
— Хорошо. Каков же ваш план?
— Скажу вкратце. Во-первых, вы больше не Изидор Ботреле, а Люпен — не Люпен. Вы — обычный местный мальчишка, который случайно заметил, как из подземного хода появляются какие-то люди. Ведь есть ступени в скале?
— Там даже несколько настоящих лестниц, прорубленных сверху вниз со стороны берега. Мне как раз рассказывали об одной из них, лестнице Кюре, недалеко от Бенувиля. Ее знают все купальщики. Да еще три-четыре туннеля для рыболовов.
— Вот вы и поведете меня с половиной моих людей. Я пойду в Иглу один… ну, или не один, там посмотрим. Главное — наступление начнем из этого места. А если Люпена там не окажется, поставим мышеловку, и не сегодня завтра он все равно попадется. Если же он там…
— Если он там, господин Ганимар, то сбежит из Иглы с противоположной стороны, в море.
— В таком случае он неминуемо встретится со второй половиной моих людей.
— Конечно, однако я полагаю, вы выбрали время для наступления, когда начнется отлив и оголится основание Иглы. Тогда вся ваша охота будет проходить на глазах у множества ловцов и ловчих мидий, креветок и устриц, которые всегда болтаются у прибрежных скал.
— Именно поэтому я и решил действовать во время прилива.