Сочувствую ее темным духам… (1-12)
Шрифт:
– Это метод всегда работает? – спросил Майкл. – Не все же девчонки такие тупые.
– Все, – заверил Саймон. – Не тупые риталином не закидываются.
– А передозировка? Я слышал, что все эти возбудители негативно вляют на почки и на…
– Бла-бла-бла, – перебил его Саймон.– Ты ради кого живешь – ради себя или ради чьих-то почек? Если вдруг будет передозировка – мы знаем, куда нам идти. – При этих словах Клод радостно потер ладони. – Если нет – они знают, куда идти им. Если они покладистые девочки и умеют
– Как-то не знаю. – Майкл неуверенно взглянул на Клода.
– Не парься, – бросил Клод. – В первый раз я волновался, боялся облажаться, но она накинулась на меня, я даже штаны не успел стянуть, все сделала она сама, понимаешь? Это такая была эйфория, она так на мне отыгралась, она меня просто НАСИЛОВАЛА, понимаешь? Они должны быть благодарны за то, что мы дарим им такие чувства.
– Вот, вот, – поддакнул Саймон. – Собственные тараканы в их головах мешают им божественно трахаться. А это, – он достал из кармана еще один флакон с таблетками, – это своего рода дихлофос, который этих тараканов истребляет.
Майкл поджал губы, выражая одновременно и согласие, и сомнение. Вместе с этим в его голове пронеслись его собственные слова, сказанные вчера матери: "Все наследство достанется Филипу или Клоду… Ты меня никак не воспитывала…Времени потом может и не быть" – и почувствовал острое жжение в груди. "Да, – думал Майкл, – мне нужен дихлофос для истребления этих паразитов".
– Майк?
Майкл резко дернулся в сторону. Саймон усмехнулся, как почудилось Майклу, с пониманием.
– Какой-то ты загруженный, – сказал он. – Выпей пива, ты еще даже глотка не сделал. – Он выхватил у Майкла бутылку из его ослабевших рук, открыл ее своей серебряной зажигалкой и вручил обратно.
– Спасибо, – поблагодарил Майкл и глотнул. Холодное пиво пронеслось по пищеводу, согрев организм изнутри и притупив мрачные мысли. "Это всего лишь пиво" – удивился про себя Майкл и сделал еще один глоток.
– Нож жалко, – произнес Саймон, вертя зажигалку в руках.
– Надеюсь, ты не начнешь по этому поводу плакать, – сказал Клод. – Нож, какой классный нож, чудо-нож, лучше ножа нет… Забыл в берлоге – да и хер с ним.
– Я к нему был привязан…
– Бля, да ты к ножу относишься лучше, чем к женщинам…
– Что да, то да, – пробормотал Саймон, приблизившись к приколотому на стене листу и буквально вжавшись носом в университетское расписание. Майкл вспомнил как Саймон рассматривал дверную вывеску на своей квартире, это навело его на одну мысль.
– У тебя близорукость? – спросил он Саймона.
– Астигматиз, – ответил тот. – Приобретенный. Такая технология как лазерный кератомилёз позволит в миг вернуть привычное зрение, но он стоит денег, а деньги я спускаю на возбудители и психотропные вещества.
– Кстати, где ты их берешь? – раздался голос Клода. – Ты никогда мне не говорил.
– Вещества или возбудители?
– Деньги.
– Лучше я расскажу тебе о возбудителях, – не отрываясь от расписания, проговорил Саймон. – На этот счет есть интересная история. Отец Тайгера работает в отделе по борьбе с наркотиками, и в свое время он конфисковал огромный склад медикаментов, барбитуратов, антидепрессантов и целый ящик веществ, содержащих квебрахин. Так вот, отец Тайгера сдал под отчетность все наркотики в качестве вещдоков, все, кроме… ну, вы уже догадались.
– Да ладно? – протянул Клод, раскрыв рот в усмешке.
– Даа, – произнес Саймон, все еще изучая расписание. – Мать Тайгера больше года не жалуется на головные боли и уже ждет ребенка. По-моему, даже двойню. Беременных нельзя пичкать это фигней, поэтому папаша Тайгера не заглядывает в свой… черный ящик, что очень удобно Тайгеру.
– А кто хоть такой этот чертов Тайгер? – спросил Майкл. – Ты уже раз двадцать его упомянул?
И тут же добавил:
– Дай угадаю, это барыга, пользующийся связями отца для распространения всяких разных препаратов?
Саймон и Клод переглянулись.
– Да ты парень не промах, – произнес Саймон, оторвавшись от расписания. – Да, он не только конские возбудители распространяет. Но ты об этом не должен знать.
Майкл громко фыркнул.
– Да, да, я серьезно… Вот она! – Саймон довольно ткнул пальцем в лист. – Четвертое мая, первый экзамен, общая история… Тут уж она свое получит.
– Кто – она? – спросил Клод.
– Светлый цветок по имени Лилия, – мечтательно ответил Саймон, уставшись в разбитое окно.
– Грайсберг, что ли? – Клод рассмеялся. – Светлый цветок? Да ее цветок уже давно сорван неким парнем по фамилии Ламберт.
– Четвертого мая мы об этом узнаем, – рассеянно произнес Саймон, бросив взгляд на темнеющий гранатовый закат за окном.
Клод привстал с пола.
– Боже мой, – медленно процедил он, помахав ладонью перед ушедшим в себя Саймоном. – Да уж, – Клод подмигнул Майклу. – Саймон походу влюбился. А ведь этот черт говорил, что ни одной девке не позволит себя охомутать.
Вся мечтательность во взоре Саймона резко испарилась.
– Так и есть, – почти сердито сказал он. – Я… актерствую. Система Станиславского. Моя правда переживаний. Хочу отыметь эту сучку, – его голос ощутимо ожесточился, – безо всяких конских афродизиаков, да так, чтобы она верила мне, верила в эту любовь, которую я выдумал лишь для удовлетворения своих низменных потребностей.
– У тебя была неразделенная любовь? – рассудительно заметил Майкл. – У тебя такой образ жизни, такие помыслы, все это наводит на эти мысли…