Содержанка никуда не денется
Шрифт:
– Черт побери! – буркнул я.
Инспектор Хобарт фыркнул.
– Не могу утверждать, будто восхищен вашим вкусом при выборе телевизионных программ, Лэм. Вы так лихо работаете мозгами, что я думал, настроитесь на какой-нибудь голливудский детективчик. Никак не ожидал, что вы, терпя муку смертную, высидите до конца тошнотворной романтической белиберды, но будь я проклят, если не высидели. Я…
– Эй, минуточку, – повторил я. – Вы что, не заезжали в отель «Калтония»? Не ездили нынче вечером повидаться с Ивлин Эллис?
– Нет, я не видел ее на протяжении двух последних часов.
–
– Зачем?
– Есть у меня кое-что, горяченькое.
– Очередная блестящая мысль?
– Вот именно.
– Ну, – заявил он, – к вашему сведению, я собираюсь поехать домой и лечь спать. У меня нет желания рыскать ночью по городу из-за того только, что вам захотелось меня познакомить с одной из своих блестящих идей.
– Инспектор, – настаивал я, – это важно. Прошу вас…
– Забудьте об этом, – отрезал он. – Вы уже выполнили дневную норму мозговых штурмов.
– Ладно, – сдался я. – Разрешите мне вам кое-что сообщить. Ивлин работала на «Мицукайдо импортинг компани». Еще до того, как стала «Мисс Американские Металлические Изделия». Ею увлекся Карл Кристофер, президент компании ножевых изделий «Кристофер, Краудер и Дойл». Она воспользовалась шансом, чтобы устлать пухом собственное гнездышко и заодно обеспечить солидный контракт для «Мицукайдо импортинг компани», от которой, возможно, получала комиссионные. Этот солидный контракт, если вам интересно, заключается в исключительном праве на сбыт в Соединенных Штатах тонких кухонных ножей, изготовленных из импортной шведской стали, с синтетической пластмассовой ручкой, похожей на оникс.
Кроме менеджера японской импортирующей компании, она первая в Соединенных Штатах стала обладательницей набора кухонной утвари. Приобрела образец и всучила его Карлу Кристоферу. А теперь, если вы собираетесь…
– Черт бы меня побрал! – проорал он и швырнул трубку.
Я повернулся к Хейзл, стоявшей с платьем в руках, источая сладчайший соблазн.
– Одевайтесь-ка, детка, да поскорей, – завопил я. – Дорога каждая минута. Этот сукин сын намеревается срезать угол и раньше меня добраться до номера Ивлин!
Я застучал по рычажкам телефона, пока не ответил администратор, и приказал:
– Раздобудьте мне такси, и поторапливайтесь.
Глава 11
С помощью подкупа я заставил таксиста проскакивать перекрестки. Мы затормозили перед отелем через двадцать две минуты после того, как инспектор Хобарт швырнул телефонную трубку.
– Пошли, Хейзл, – пропыхтел я, схватив ее за руку.
Мы ворвались в дверь отеля, вскочили в лифт и взлетели на седьмой этаж.
Я поволок Хейзл к номеру Ивлин Эллис и толкнул дверь.
Она оказалась незапертой.
Мне никогда в жизни не доводилось видеть такого разгрома, как в этом номере. Ивлин Эллис, закутанная в плотный фланелевый купальный халат, рыдала. Клочья изодранного прозрачного неглиже валялись по всей комнате. Правый глаз Ивлин медленно распухал, и она была сильно напугана.
«Большая Берта», подбоченившись, возвышалась посреди комнаты и созерцала разгром.
Инспектор Хобарт делал заметки. Он выглядел несколько озадаченным.
Поднял глаза, когда я вошел, и, похоже, нисколько не удивился. Казалось, он уже утратил способность чему-либо удивляться.
Берта взглянула на меня и пожелала узнать:
– Какого ты черта удрал? Спаси господи, неужели ты незнаком с этим старым телефонным фортелем? Звякнул кто-то, она и заявляет: «О, конечно, инспектор, поднимайтесь сюда». Боже милостивый, и ты выкатился отсюда… А это всего-навсего некий приятель, желавший наведаться. Позвонил просто удостовериться, что путь свободен. А как только она упомянула, что у нее люди, запаниковал и брякнул трубку. Я со своего места слышала, как на линии щелкнуло. Она же продолжила после этого разговор и выдавала весь бред насчет инспектора Хобарта в пустоту, только чтобы тебя напугать.
Я посмотрел на Берту и спросил:
– О чем это вы толкуете? Вы меня с кем-то путаете. Припоминаете нашу клиентку, Берта? Это Хейзл.
Хобарт уставился на Берту и сказал:
– Вы полностью заблуждаетесь, миссис Кул. Лэм всю ночь не выходил из своего номера. Мы держали его на прослушивании. Не пытайтесь сбить меня с толку!
Берта собралась что-то сказать, но передумала. Я повернулся к ней и полюбопытствовал:
– Какой счет?
– Эта сучка, – принялась излагать Берта, – путалась с рекламщиком по имени Калхун. Он ей нравился, только сидел на мели. Когда возник богатенький Стэндли Даунер, наша маленькая подружка Ивлин сделала Калхуну ручкой.
Калхун оказался ревнивым. Ему это все не понравилось. Он умудрился установить местонахождение Даунера, явился сюда и застал их с крошкой Ивлин как раз в тот момент, когда Даунер распаковал твой чемодан и обнаружил подмену.
Стэндли попробовал было растолковать Ивлин, что для него это большой сюрприз, и что у него куча денег, и что их кто-то спер, подменив чемоданы. Ивлин почудилось, будто она уже слышала нечто подобное. И она высказала несколько комментариев, не подобающих леди.
Тут ворвался Калхун, в тот самый миг, когда Ивлин поливала Стэндли грязной бранью, а Стэндли рассыпал проклятия, не адресованные никому конкретно.
Калхун схватил кухонный нож из прибора, который лежал на полке, и воткнул в спину Даунеру.
– Не будете ли добры объяснить, – попросил инспектор Хобарт, – откуда, черт побери, взялся нож? Простите, мне не следовало поминать черта в присутствии дам.
Берта стрельнула в него сверкающими глазами и изрекла:
– Почему бы и нет, черт возьми? Я всегда придерживалась мнения, что, если женщина всякий раз валится в обморок, заслышав, как чертыхается какой-нибудь сукин сын, она более или менее разыгрывает спектакль. Ну, так о чем вы хотели узнать? Ах да, кухонный нож… симпатичная маленькая домашняя вещица. Все это происходило в подсобке при кухне. Крошка Ивлин со Стэндли собирались устроиться поуютнее и не высовывать носа какое-то время. Запланировали небольшой очаровательный медовый месяц. Так что Ивлин внесла свой вклад в домашнее хозяйство – набор кухонной утвари.