Согадон
Шрифт:
9. Немного о быте
По вновь включённому телевизору крутили самую типичную японскую рекламу. В ней молодой паренёк, с каменным выражением лица, приоткрыл дверь и абсолютно безэмоциональным голосом сказал:
— Ой, что это? Я открыл сейчас эту дверь и в шоке от того, что увидел за ней. Но не в таком шоке, как от нового предложения ASAHI Net. Лучшего провайдера города Саппоро и всей Японии.
Камера отдалилась от паренька и наконец-то показала зрителям, что же творится в комнате. А в ней, лысый старичок в очочках примерял форму школьницы. Этакой Сейлор Мун в короткой
— Что ты делаешь, отец?
Застуканный старик, кажется, был шокирован не меньше сына. И потому, потупив взгляд, он лишь виновато шаркнул своей волосатой ножкой. Далее пошёл баннер ASAHI Net с контактными телефонами. А как связан Интернет с формой школьницы на старике — осталось загадкой.
Однако сама реклама была для Олега весьма актуальна. Ведь он сейчас примерял женское платьице. И это платье было вполне стандартным по меркам местной моды — короткое, облегающее, в чёрно-белую полоску, как у зебры. Для летней жары и молодой девушки, наверное, оно вполне подходило. Гардероб сестёр Воронцовых вообще был забит всевозможными короткими платьями, юбками и шортами. И по заверениям Ани, мода на всё короткое в этой стране царила уже несколько лет. От сезона к сезону, молодые японки не стеснялись демонстрировать свои ноги. А вот женщины, ближе к сорока, уже надевали широкие брюки (разумеется, такая одежда не признак старости, но-о….)
В общем, в примерке платья ничего плохого не было. Тело Насти было молодым и стройным. И девушка вполне могла похвастать не только своими длинными ножками, но и точёной фигурой. Однако Олег почему-то чувствовал себя как тот застуканный старик. К тому же, было крайне не понятно, а как в этом платье нагибаться или садиться? По логике, должна оголиться попа, а платье разойтись по швам. Получается, что тут надо знать либо какой-то невероятный женский секрет, либо наработать многолетнюю практику по ношению столь «опасных» вещей.
— Хватит, — решительно остановил он Аню, которая пыталась это платье на нём застегнуть. — Давай остановимся на брюках и рубахе.
— Но они для осени, — тут же возразила Аня. — Из плотной ткани. В такую погоду ты в этой одежде просто сжаришься.
Кстати, за окном было достаточно жарко. Как и обещала телеведущая, которую…, кхм…, в общем, было солнечно и за тридцать. А в сочетании с большой влажностью, казалось, что ты вообще в бане.
— Всё хотел спросить, почему тут нет кондиционера и почему в квартире такое огромное количество мусора? — поинтересовался Олег, упрямо начавший стягивать с себя полосатое платье.
— Кондиционер бесполезен, — пробормотала Аня, конечно же, расстроенная потерей памяти у Насти. Её младшая сестра словно другим человеком стала и постоянно говорила о себе в мужском роде. — В этом доме очень плохая вентиляция. И если закрыть все окна, то мы просто задохнёмся.
— Зимой тоже с открытыми окнами живёте? — тут же задал следующий вопрос Олег.
— Зимой тут дует изо всех щелей, — заметно содрогнувшись, вспомнила Аня о зимней стуже.
— Получается, что до наступления зимы, нам лучше отсюда съехать, — задумчиво пробормотал Олег, вновь глазея
И в голове Олега в этот момент крутилась мысль о том, а что если всё происходящее не бред и не сон? Что если хвостатая женщина с лисьей мордой сказала правду, и теперь он застрял тут навсегда? Отгоняя эту мысль прочь (ибо тут можно и с ума сойти на ровном месте) Олег задал Ане следующий вопрос:
— А где мы работали или учились?
— Нигде, — ответила Аня. — Отец постоянно говорил о том, что вскоре он разбогатеет. Тогда мы переедем с ним в Токио и сможем поступить в любой престижный университет. Поэтому, после школы, мы лишь подрабатывали продавцами-консультантами в ZARA и готовились уехать из этого города. Но когда папа умер…, мы пропустили несколько дней, и…
«Девчонок уволили за прогулы — понял Олег. — Капитализм! Никому не интересны твои уважительные причины, если в спину дышат конкуренты, а на твоё рабочее место претендуют ещё десять человек». Однако главное в рассказе Ани было не увольнение, а тот факт, что деньги у отца сестёр Воронцовых были. Каким-то образом этот мужчина собирался ведь разбогатеть? И задумавшись над очередным вопросом, Олег полез в шкаф, где хранились мужские вещи. Женщина-лиса не зря ведь советовала ему порыться в коробках из под обуви. Между делом Олег поинтересовался у Ани, что такое ZARA.
— Гипермаркет европейской одежды и обуви, — горестно пробормотала Аня. — Ты действительно ничего не помнишь? Может, сходим к врачу?
— Не нужно, — в очередной раз отказался от этого предложения Олег. — Я чувствую себя замечательно, а память и сама когда-нибудь вернётся. Незачем деньги на врачей тратить. Лучше рассказывай про мусор. Неужели мы такие грязнули?
— Мусор вывозят по определённым дням. Утром, — послушно ответила Аня, пока что безучастно наблюдая за своей сестрой. — Пищевые отходы, дважды в неделю. Бумага, стекло и пластик, раз в неделю. А металл и сложный мусор, два раза в месяц. И до момента вывоза, мусор должен храниться дома.
— То есть, если ты проспал вывоз мусора, то ждёшь следующего раза? — уточнил Олег, который начал понимать причину такой захламлённости квартиры. А Аня, почему-то отвела взгляд в сторону, и виновато кивнула.
— И сегодня мы тоже проспали? — догадался Олег.
— Тут виновата только я, — взяла всю вину на себя Аня. — Ты и так…
Девушка замолчала. Всё что произошло вчера, для Ани было табу. Она не хотела даже вспоминать об этом кошмаре. А ещё Аня не могла принять того факта, что Настя вдруг оказалась хладнокровной убийцей. Она ведь знала свою младшую сестру с рождения. И той перестрелки, которая произошла вчера, не могло быть по определению. Наверняка, всё это привиделось из-за шока. Стрелял кто-то другой. Например, Синоба-сан.
В общем, Аня упрямо не хотела замечать страшные перемены в поведении Насти, списывая их на потерю памяти. И, конечно же, Аня, корила себя за произошедший кошмар. Как старшая сестра, она должна была предвидеть событие, произошедшее вчера, и заранее позаботиться о долгах отца.
Но она не справилась! Она едва не погубила последнего близкого ей человека. Поэтому Ане было стыдно и больно сейчас смотреть на «болезненную» Настю. А Олег, покосившись на Аню, плавно решил сменить тему разговора: