Согрей моё сердце

Марика Ани

Склоняюсь и целую в губы. Муж тут же зарывается в волосы, проталкивает язык, борясь со мной и побеждая. Будучи подо мной, он всё равно управляет процессом. Удерживает. Мягко, но цепко. Он словно искусный манипулятор, который вроде как ведомый, но нет-нет да за ниточки дёргает.

Отстранившись, сползаю, зарываюсь носом в шею и целую в горло, царапаю зубами кадык. Антарес с хрипом выдыхает и тянет за бёдра вниз. Грубая материя брюк касается лона, отчего меня пронзает острое удовольствие. Я трусь об него сильнее, вожу носом по бархатистой коже и прикусываю плоский сосок.

–

Веда! – рычит Тарес, выгибаясь, его пальцы больно впиваются в ягодицы, а в следующую минуту я уже на спине, погребённая под ним.

Громко вскрикнув, смеюсь. Зарываюсь в мягкие волосы на затылке. Муж стаскивает с себя безнадёжно испорченные моими соками брюки и одним мощным толчком заполняет меня. Мы замираем. Я дышу через рот с широко распахнутыми глазами. Антарес выпивает моё дыхание, продолжая удерживать вес на вытянутых руках.

Всё так остро, на грани. Кажется, даже наши сердца бьются в унисон. Облизываю сухие губы, муж проделывает то же самое и, сталкиваясь с моим языком, углубляет поцелуй. Он переплетает наши пальцы, поднимает их выше и, прижав мои руки к подушке, плавно отстраняется. Разочарованный вздох сменяется протяжным стоном, когда муж с оттяжкой вонзается на всю длину.

Антарес не напирает, двигается медленно, но размашисто, почти полностью отстранившись, он вновь и вновь таранит. Меня кроет с первых же толчков с громким шлепком, волна экстаза накрывает, трясёт и подбрасывает.

– Больше не могу! – хнычу и, выгибаясь, упираюсь макушкой в подушку.

– Ещё рано, не сдавайся, – страстным шёпотом просит Тарес, ускоряясь.

Громкие шлепки наших тел раздаются по всей каюте, мой стон глохнет в мужском рычании. И мы содрогаемся, достигнув одного на двоих пика.

– Кажется, я умерла, – бормочу, чувствуя тёплые пальцы на щеке. Дыхание никак не восстанавливается. Мы лежим, тесно переплетённые, так и не разъединившись.

– Ты живее всех живых, – усмехается Антарес, целуя в ушко и убирая слипшиеся волосы с лица. – Посмотри на меня, моя любовь.

Нехотя открываю глаза и улыбаюсь. Глажу по виску, стирая капельку пота. На место страсти вернулась нежность. Мне нравится смотреть на него, мне рядом с ним уютно и спокойно. Мне с ним комфортно и надёжно.

– Ты вправду любишь меня? – лепечу и глажу по щекам, носу, бровям. Тарес кивает и улыбается, жмурится от моих касаний, но не мешает изучать его. – А за что?

– Не помню… – хохочет муж, наваливаясь и целуя в губы. – Нужно поискать. Я где-то записывал.

– Тарес! – хихикаю, хлопнув по плечам.

– Тебя нужно любить именно за что-то? Просто так нельзя? – мужчина сгребает меня и, подняв, несёт в соседнюю очистительную комнату.

– Можно, наверное, – прячу зевок на его груди и прикрываю глаза. – Я вот тебя тоже люблю просто так.

– Видишь, у нас много общего, – усмехается Тарес и, включив ионный очиститель, стоит вместе со мной в кабине. А потом почти задремавшую меня несёт обратно, укладывает в центр лежбища и, крепко обняв, целует в макушку.

Глава 54

На

Ахернар мы прилетели в полдень. Нас встречают с пафосом. До самого дворцового комплекса подданные с радостью и поздравлениями провожают правительственный кортеж. На этот раз в открытом аэрокаре я лечу со всеми мужьями. Держу крепко за руку Алькора и улыбаюсь своему народу.

Праздник на этом, естественно, не заканчивается. Эридан гудит сразу от двух событий: свадьбы и возвращения спасённой королевы. Уже во дворце, после долгих обнимашек с родными и близкими, проходит первый обед с придворными и правителями из других планет.

После сытной трапезы проходит совещание за закрытыми дверями, подписание новых соглашений и договоров. Всё идёт прекрасно, и нас, наконец, оставляют в покое. Точнее сказать, только меня оставляют в покое и предлагают отдохнуть перед балом. А вот мужчины с остальными советниками сбегают работать. Расследование всё ещё не закрыто, да и повседневные ахернарские заботы никто не отменял.

Остаток дня я провожу с мамой и сестрами. Готовлюсь к торжеству. Прохожу всяческие процедуры красоты и релакса. Такой способ отдыха мне очень даже нравится.

К балу я выбираю белое платье с серебристым парчовым камзолом. Мужья проводят в тронный зал, и мы открываем вечер с клятвы. В прямом эфире при присутствии официальных лиц Федерации мужья дают торжественную присягу беречь и защищать планету и её жителей. Всегда стоять на страже интересов планеты и чтить законы. Приняв клятвы, назначаю их консортами, и зал взрывается в аплодисментах.

После небольшой паузы киваю Поллуксу. Дворецкий сразу же выполняет молчаливый приказ, бьёт по закрытым дверям и, распахнув их, отходит в сторону. В идеальной тишине королевские гвардейцы вносят и устанавливают на постамент возле моего одиноко стоящего голубого трона пять одинаковых кресел из того же голубого камня и украшенного в национальных узорах Ахернара.

Когда я только задумывалась о вынужденном бракосочетании, то приняла решение разделить трон с мужьями. Клятва и назначение были оговорены заранее, ещё днём мы всё подписали и заверили. О разделении пока молчала, чтобы не шокировать публику и прощупать, так сказать, почву. Поэтому начала с малого. Как сказал один не шибко умный варвар, это игра в долгую. Ведь ещё ни разу правительницы Ахернара не разделяли власть с мужьями. Да, советники помогали и управляли планетой, но высший голос всегда принадлежал королеве. Главное, дала пищу для размышления присутствующим, пусть попрывыкнут к мужчинам рядом со мной. А там и до коронации недалеко.

– Знал, что тебе станет скучно одной там сидеть, – усмехается Процион, провожая к постаменту.

– А ты теперь не будешь Запасным, – поддеваю его, вспомнив нашу небольшую перепалку в прошлом.

– Буду твоим запасным, – с иронией замечает муж, помогая занять центральное кресло, и садится рядом.

– И каково это – быть запасным глупой и взбалмошной королевы? – мне нравится с ним спорить и пререкаться, ничего поделать не могу.

– Глупой я тебя никогда не считал, – выгибает высокомерную бровь Процион.