Согровища негуса
Шрифт:
Чевайе вскрикнула:
– Это они! Убийцы сержанта Тачо!
Медленное «пам-пам», вырвавшееся из ствола пулемета, оглушило их. В зеркало Малко видел желтые языки выстрелов. «Фольксваген» подбросило, как при землетрясении. Заднее стекло разлетелось вдребезги. Чевайе завизжала и вылетела через переднее стекло, словно ее вытолкнула невидимая рука.
Инстинктивно Малко рванул машину в сторону, спасаясь от новой пулеметной очереди. Он должен был уже сворачивать налево, на аллею, ведущую к «Хилтону», но проскочил ее. Не могло быть и речи, чтобы затормозить. «Лендровер» не отставал. Убийца, скрывавший свое лицо, не выпускал спусковых рукояток «пятидесятки». Авеню Менелика разрезало Судан-стрит под прямым углом, и Малко круто повернул направо, будто хотел
Он проехал сто метров. «Лендровера» не видно. Между парком «Хилтона» и бидонвилем шла неасфальтированная дорога. Малко нырнул туда.
Через двадцать метров резко затормозил, погасил фары и выскочил из машины. Сердце бешено колотилось в груди.
– Быстро сюда! – крикнул он, увидев лежащую на земле Чевайе.
Чевайе не отвечала. Малко открыл дверцу, наклонился над ней. Она вся как-то обмякла. Малко стал подсовывать ей под плечи руку, чтобы приподнять ее. Коснулся затылка. Рука попала во что-то теплое и вязкое. У Малко по спине побежали мурашки. Затылок принцессы превратился в кровавое месиво. Снаряд «пятидесятки» разнес кости, разворотил мозг и вышел у основания носа, снеся половину лица.
Глава 2
Малко почувствовал во рту привкус желчи. Не смог сдержаться, его вырвало. Побежал вдоль стены, подгоняемый ночным холодом. Через двадцать метров высота стены снижалась. Малко едва успел взобраться на нее и сесть верхом, когда дорогу осветили фары. Не мешкая, Малко свалился на поляну парка «Хилтона».
Он побежал прочь от стены, обогнул бассейн и вы бежал к асфальтовой дорожке, на которой днем играли в «сквош». Сердце бешено колотилось у него в груди. Наконец Малко добрался до темного коридора, ведущего к лифту. Холл был над ним, этажом выше. Преследователи не могли его узнать.
Малко нажал на кнопку вызова лифта. Кабина тут же спустилась. Малко вошел в пустую кабину лифта и поднялся на первый этаж. Он не взял ключ и не мог сразу подняться в свою комнату.
Лифт остановился. В холле никого не было. За стойкой, у доски с ключами, дремал служащий. Налево в конце коридора Малко увидел военного, в обязанности которого входило осматривать посетителей. Военный дремал.
На выстрелы, которые убили Чевайе, никто не обратил внимания. Стреляли каждый вечер. Из ночного клуба отеля доносилась музыка. Малко быстро пересек холл и вошел в заведение. Зал был почти погружен в темноту, освещалась только танцплощадка. Оркестр играл эфиопскую мелодию, медленную и ритмичную. В середине площадки танцевала девушка без партнера. Ослепительно-белый комбинезон плотно облегал ее роскошную фигуру, упругие и вытянутые, как снаряды, груди. Девушка явно гордилась своими формами. Толстопузый негр в бубу плотно прижал к себе тоненькую эфиопку с высокомерным выражением лица. Официантка провела Малко за свободный столик в конце танцплощадки. Малко сел и вздохнул с облегчением. Голова еще гудела от выстрелов. Он заказал водки. Время от времени он невольно поворачивал голову в сторону двери. Но убийцы из «лендровера» не появлялись. Вероятно, потеряли его след. Он выпил свою «Лайку», заказал вторую порцию. В зале было не больше двух десятков посетителей. Девушка в белом все танцевала. К ней присоединилась другая, весело смеясь. Если бы не липкие от крови пальцы, Малко подумал бы, что ему приснился кошмарный сон.
Смерть миновала его на этот раз. Он знал, что выполнить задание в Эфиопии будет нелегко, но не ожидал встретить здесь столько беспощадной жестокости. Он выпил водку и, когда почувствовал тяжесть в голове, поднялся.
Усатый
– Хорошо провели вечер, мистер? – спросил он его.
– Очень, – заверил его Малко.
Служащий, выдававший ключи, протянул Малко ключ от его номера.
– Мистер, одна девушка не может вернуться домой из-за комендантского часа. Вы не обратили на нее внимание – девушка в белом? Роскошная девушка, мистер.
– Спасибо, я устал немного.
Служащий не настаивал. Малко вздохнул облегченно. Переступив порог своего номера, он бросился в ванную комнату, смыл кровь с рук, разделся. В голове пусто, думать о завтрашнем дне не хотелось. К тому же он не знал, был ли связан налет на квартиру Чевайе с его появлением там или это случайное совпадение. Но заснуть никак не мог. Свет лампы падал на золотые чешуйки, прилипшие к волоскам на его теле. Он собрал их и бросил в пепельницу. Значит, золото негуса действительно существовало. То, за чем он приехал в Эфиопию. В ночной тишине раздался рев. Малко вышел на балкон. Рев доносился из бидонвиля, расположенного напротив отеля. «Хилтон», как и все отели Аддис-Абебы, стыдливо укрылся за зеленым массивом.
Малко вздрогнул. Принцесса Чевайе мертва, а только она одна могла указать ему путь к этому золоту.
Сержант Манур Тачо выпрыгнул почти на ходу из своего «мерседеса» и быстрым шагом направился к телу, освещаемому фарами «лендровера». Один из солдат кратко пересказал ему, что произошло. На плоском лице, перерезанном черными усами, большие навыкате глаза. Взгляд жестокий, беспощадный.
Рассвирепев от услышанного, сержант неожиданно пнул ногой лицо мертвой. Один из солдат рассмеялся, но этого было недостаточно, чтобы сержант унял свой гнев. Черная кожаная куртка ходила ходуном на его плечах. Сержанта трясло. Этот тик случался с ним всякий раз, когда он был в ярости. Взяв себя в руки, сержант Тачо вернулся к телу, склонился над ним и начал производить обычный осмотр: сорвал с мертвой шелковые брюки, стащил сапоги, упершись в живот.
К своему неудовольствию, он ничего не обнаружил на теле убитой, что привело его еще в большую ярость. Солдаты стояли молча, пока он обыскивал убитую. По тому, как он дергался, они понимали, что он рассвирепел, как зверь. И они ждали приказа, чтобы ворваться в «Хилтон» и отыскать водителя «фольксвагена». Но приказа не последовало. Сержант приказал положить тело в «лендровер», а одному из солдат – сесть за руль «фольксвагена». Сам он сел в свой «мерседес», и небольшой кортеж, развернувшись на узкой дороге, двинулся по направлению к Четвертой дивизии, по дороге, ведущей в Назрет.
Ведя машину, сержант машинально просунул мизинец между передними зубами и скреб десну. Это помогало ему мыслить. Он чуть было не проскочил поворот на Судан-стрит и грубо выругался.
Чтобы расслабиться, он нажал на акселератор, кляня две другие машины, мчавшиеся на полной скорости по Рас Деста-стрит. Он ехал так быстро, что едва снова не проскочил поворот перед железнодорожным переездом и въезд в ворота Четвертой дивизии. На полном ходу машина остановилась, заскрежетала на щебенке. Часовые подскочили от этого. Хотя неожиданного ничего не было. В Аддис-Абебе только один человек ездил на белом «мерседесе» с такой скоростью после комендантского часа: сержант Тачо.
Сержант вихрем ворвался во двор, остановился перед хижиной, где сидели все подозрительные, задержанные ночью.
С силой распахнул дверь. Трое мужчин и одна женщина сидели на земле, под потолком горела яркая лампочка без абажура. Задержанных охранял солдат. Часовой пнул ногой ближайшего к нему задержанного, приказал встать.
Двое стариков и молодой парень с густой копной волос, со стрижкой «афро» были арестованы через несколько минут после наступления комендантского часа. Сержант Тачо даже не посмотрел на стариков. Встал против молодого, правой рукой ухватил его за волосы и стал яростно бить его головой о стену. Жертва заорала, тогда Тачо накрутил волосы на руку и, с силой рванув, вырвал клок волос вместе с кожей.