Сокол и цветок
Шрифт:
– Я буду противиться тебе, даже если мы поже нимся!
– Вряд ли это поможет тебе, – развеселился Фол кон и, сжав ладонями ее лицо, благоговейно, словно при первом причастии, коснулся губами ее ротика Но торжественный момент был испорчен – в комнату вошла госпожа Эстелла с узлами и сумками.
– Она притягивает тебя, словно золото грабителя, – бросила старуха с плохо скрытым презрением.
– Именно таким способом ты приобретаешь свои колдовские знания? Подслушиваешь под дверьми и подсматриваешь в замочные скважины? – в тон ей процедил Фолкон с таким же презрением.
– Иногда! – вызывающе призналась старуха.– Таким способом я смогла обнаружить, что Джон продал Эвизу Джеффри де Мандевиллу за двадцать тысяч марок.
Фолкон не хотел, чтобы Джезмин узнала уродливую правду, но Эстелле, конечно, не терпелось подлить масла в огонь ее ненависти к мужчинам.
– О Боже, я должна идти к ней, – вскинулась Джезмин.
– Никуда вы не пойдете, мистрисс, – непререкаемым тоном велел де Берг и поднял с постели верхнее платье. – Наденьте это, прежде чем доведете меня до грани безумия.
Эстелла помогла внучке одеться, и Фолкон, взяв ее за руку, проводил Джезмин в соседнюю комнату.
Девушка смертельно боялась этого человека, излучавшего атмосферу едва подавляемой чувственности и смертельной опасности. Она считала его способным на любое зверство! И теперь, оказавшись в его покоях, старалась не показать душившего ее страха. Вспомнив уроки Эстеллы, Джезмин старалась избежать слишком интимной близости к Фолкону. Бабка показала ей, как получить власть над мужчиной, и часто говорила: если знать, чего хотят люди, к чему стремятся, о чем мечтают по ночам, когда видят самые безумные и невероятные сны, ими легко можно управлять. Джезмин решила внимательно наблюдать зa Фолконом и выведать его заветные желания.
Стол был уже накрыт. Фолкон уселся в удобное мягкое кресло и, положив еды на тарелку Джезмин, налил ей кубок сладкого шабли. Они в молчании начали есть. Джезмин старалась не поднимать глаз, но почему-то все время украдкой поглядывала на могучие руки Фолкона. Она исподтишка изучала его, от самой темноволосой макушки до сильных мускулистых ног, и, заметив, как туго натянулась ткань трико на чреслах, охнула от неожиданности.
Фолкон не мог отвести взгляда от игры света и теней на серебристых локонах, умирая от желания запутаться пальцами в мягких прядях. Он никогда не представлял, что эти прекрасные глаза увидят столь явное доказательство его желания, и, щадя скромность девушки, не хотел вставать из-за стола.
– Ты не нальешь мне еще вина, Джезмин? – ее лице мгновенно промелькнуло мятежное выражение, но девушка все же нерешительно поднялась и, взяв кубки, отошла к буфету.
– Я выбрал для тебя сладкое вино, другое намного крепче, – предупредил Фолкон.
Джезмин намеренно рассчитанным жестом немедленно плеснула в свою чашу сухого вина, осушила ее, вновь наполнила из кувшина сладким шабли, а потом с торжествующим видом поднесла Фолкону его кубок. Тот понял, что девушка не желала угождать ему, но тем не менее вежливо поблагодарил:
– Спасибо, Джезмин. Мне нравятся женщины с прекрасными манерами.
– Скорее с прекрасными поместьями, – фыркнула она.
– Мистрисс, это несправедливо. У графини Уорвик огромные владения, великолепные замки, но она немедленно согласилась бы выйти за меня, попроси я ее об этом.
У Джезмин перехватило дыхание. Конечно, он может лгать, если посчитает выгодным, но все же... все же... она своими глазами видела, как Бесс Уорвик, никого не стесняясь, зазывно улыбалась Фолкону.
– Все мужчины жадны. Король Джон успел захватить больше половины земель Эвизы. Не хочешь же ты, чтобы я поверила, будто ты предпочтешь скорее отвоевывать замки, чем просто получить их в приданое?
– Я – это я и знаю себе цену, – мягко сказал Фолкон, пожирая ее глазами.
У Джезмин не было ни малейшего сомнения в его намерениях. Она снова выпила вино, в бесшабашной попытке забыться. Если она немного подвыпьет, может, сумеет набраться храбрости и попытается заключить с ним сделку. Джезмин встала и, медленно пройдясь по комнате, остановилась перед ним на расстоянии вытянутой руки. Потом восхитительно женственным жестом откинула волосы так, что они рассыпались по плечам, маняще провела по губам языком и зазывно качнулась к Фолкону.
– Милорд Фолкон, если вы согласитесь разорвать контракт, я дам вам все, что пожелаете.
Де Берг, сузив глаза, окинул ее оценивающим взглядом.
– Если в обмен за отказ от брачных уз ты предлагаешь себя, знай, меня не так легко купить. Ты сейчас выглядишь, как пьяная девка, с которой мне было бы противно лечь в постель.– Темные брови зловеще сошлись.– Это вино в тебе говорит. Иди лучше спать!
Лицо девушки залилось краской унижения, но, собрав всю гордость, она, словно львица, ринулась к двери, соединяющей их комнаты.
– Иди к дьяволу, де Берг, а еще лучше, иди к Уорвик!
Отвесив поклон, Фолкон насмешливо протянул:
– Твои магические силы поистине чудесны... именно туда я и собирался отправиться.
Девушка влетела к себе и, изо всех сил хлопнув дверью, тяжело дыша, прислонилась к ней.
– Он отослал меня в кровать! Словно дитя малое! Эстелла вздохнула: хорошо, что Джезмин не видела своего полного сожаления, расстроенного лица.
Хотя де Берг постучал очень тихо, дверь спальни немедленно распахнулась. Графиня Уорвик еще не легла, но была в ночной сорочке. В предвкушении его визита она пораньше отпустила служанку, предварительно приказав принести побольше вина.
– Благодарю, милорд, – выдохнула она и, взяв Фолкона за руки, увлекла его в комнату и закрыла дверь.
Только усадив его поудобнее и поставив на стол кубки с вином, графиня заговорила о деле:
– Фолкон, я прогостила в Сайренчестере две недели, все это время напряженно размышляла и пришла к крайне неутешительным выводам.
– Что беспокоит вас, миледи? – осведомился он.
– Ты ведь знаешь, я вдова и не скрываю желания опять выйти замуж, хотя и не спешу. По-моему, женщина должна вступать во второй брак осмотрительно, не торопясь, так, чтобы получить счастье и радость в этом союзе.