Сокол и цветок
Шрифт:
Изабелла, сидя рядом, во всем подражала мужу, Сразу становилось ясно, что она – попросту тщеславное, избалованное, испорченное, капризное дитя, влюбленное в себя и никого больше не желающее замечать. Очевидно, и король и королева заботились только о собственных удовольствиях: во время обеда непрерывно выступали десятки менестрелей, жонглеров, акробатов и танцовщиц. Грубости и непристойности были в ходу при королевском дворе Джона и Изабеллы.
Король неожиданно встал и поднял кубок.
– Мой отец обычно произносил этот тост в адрес матери, после того как засадил ее в темницу: «Оспа, золотуха, вши – все у меня было, но нет такого мыла ни в аду, ни на земле, чтобы могло избавить от твоей мерзкой вони!» За королеву, джентльмены!
Эстелла и Джезмин обменялись брезгливыми взглядами.
– Я должна обнаружить какую-нибудь его слабость, чтобы суметь управлять им, – пробормотала старуха.– Иначе мы будем целиком в его власти. Помни, Джезмин, одно из главных правил колдовства – при любых отношениях между двумя людьми один пластвует, другой подчиняется, а причина всего – страх!
На сегодняшнее празднество были приглашены главы всех лондонских гильдий, но мотивы столь щедрого гостеприимства стали очевидны, когда в разгар обеда Джон дал понять, что ожидает богатых пожертвований в казну. Гости вознегодовали, узнав, какую сумму должны внести, а один даже осмелился высказать свое мнение относительно того, что существует разница между подарком, пожертвованием и прямым вымогательством. Обычно вспыльчивый и нетерпимый Джон дал волю печально известному нраву Плантагенетов, и мгновенно вспыхнувший гнев уступил место бешенству, быстро сменившемуся неистовством. По силе игры с ним не мог сравниться ни один актер, он был гораздо занятнее любого жонглера или акробата: багровел, орал, дико жестикулировал, бросал безумные угрозы, а потом упал на пол и, извиваясь, начал грызть циновки. Фавориты окружили короля, хотя опасались подходить слишком близко: те, кто привык к приступам ярости монарха, знали, что лучше всего переждать, пока утихнет буря.
Сжав запястье Джезмин, Эстелла прошептала:
– Господи, это все характер Плантагенетов. Он припадочный, только сам не знает об этом.– И, удовлетворенно улыбнувшись, добавила:– Ну вот я и нашла, на какой слабости сыграть!
– Если сделать экстракт ландыша и принимать с вином, он может излечиться, – вставила Джезмин, словно читая травник.
– Верно, – кивнула старуха.– Беги скорей, достань немного из мешка с травами.
Госпожа Уинвуд протолкалась через толпу придворных, властно, уверенно взяла со стола серебряную ложку и сунула черенок в рот королю. Окружающие в благоговейном страхе смотрели на смелую женщину, не побоявшуюся приблизиться к разгневанному монарху. Придворные шептались, что это могущественная колдунья, наделенная великой магической силой.
Вернувшаяся Джезмин опорожнила чашу с настойкой ландыша в королевский кубок с вином и вручила Эстелле. Всего лишь после одной ложки каблуки короля перестали выбивать дробь, а после второй цвет лица из пугающе фиолетового стал ярко-розовым. Внезапно Джон вскочил на ноги, словно ничего не произошло. Главы гильдий немедленно согласились внести пожертвования, слуги поспешили v брать со столов. Хотя не было произнесено ни единого слова, взгляды Джона и старухи скрестились, и король долго не мог отвести глаз, словно зачарованный. Перед тем как удалиться в опочивальню, он велел привести Эстеллу в свои покои и приказал остальным удалиться. Оставшись наедине со старухой, Джон сказал:
– Мой брат Уильям рассказывал о тебе, госпожа Уинвуд, и о том, как ты предсказала, что я стану следующим королем. У тебя дар предвидения, и ты настоящая волшебница.
Эстелла мысленно поблагодарила Сейлсбери и предложила королю свои услуги. Она старалась говорить только на любимую тему Джона – о нем самом. С проницательностью человека, долго жившего на этой земле и испытавшего все на свете, она быстро и всецело завладела вниманием короля.
– Я знаю ваш секрет, – просто объявила она и, словно ведала обо всех грехах, совершенных им с самого детства, не побоялась всего четырьмя словами обнажить его черную душу и сделала это с такой убежденностью, что у короля отнялся язык. Низведя Джона до совершенного ничтожества, Эстелла вновь начала льстить ему: – Множество великих полководцев и правителей мира страдали той же болезнью. Александр Великий, Юлий Цезарь, Шарлемань...
Джон снова воспрянул духом. Видя, что рыбка крепко сидит на крючке, Эстелла постаралась стать незаменимой.
– Эти приступы выделяют вас из толпы обыкновенных смертных. Однако они могут привести к гибели, так что вам необходимо всегда иметь при себе это зелье и того, кто бы знал, как его применять.
– Госпожа Уинвуд, вы наделены необыкновенной мудростью. Повелеваю вам быть при своей персоне днем и ночью, а также во время походов и путешествий.
Эстелла торжествовала – она смогла убедить короля, что тот не сможет без нее обойтись.
Глава 13
С того дня Джезмин постаралась, чтобы вместо нее королеву будили другие фрейлины, а сама помогала одевать и причесывать Изабеллу. Как-то, услыхав визг королевы, она вышла из гардеробной и снова испытала сильнейшее потрясение. Оказалось, король решил навестить супругу и не успел показаться на пороге, как Изабелла, радостно вопя, повисла у него на шее, обхватила спину ногами; Джон, смеясь, кружил ее по комнате, пока оба не задохнулись. Они упали на огромную постель, и ошеломленная Джезмин увидела, как Изабелла принялась гладить тугой ком в штанах мужа.
– М-м-м, неужели это большое твердое копье для меня, ваше величество? – ластилась она.
Джон с искаженным похотью лицом притянул жену так, что она повалилась на него.
– Иди сюда, ублажи меня, Изабелла. Сделай мне минет.– Джезмин поспешно и незаметно покинула опочивальню, так быстро, что едва не столкнулась с юным Уиллом Маршаллом, выходившим из покоев Джона.
– Вы плохо чувствуете себя, леди Джезмин? – обеспокоенно спросил он.
– Да... нет... О Уилл, я и понятия не имела, что они... совокупляются.
– Вы шокированы, потому что ему тридцать два, и ей всего четырнадцать, но возраст здесь значения не имеет. Оба они распутники – два сапога пара, словно две горошины из одного гнилого стручка.
Взяв девушку под руку, он повел ее подальше от королевских покоев.
– Давайте лучше прогуляемся под айвовыми деревьями. Там, в саду, зло исчезает.
– Уилл, что такое «минет»? – тихо спросила Джезмин.
Молодой человек покачал головой.
– Не хочу оскорблять ваш слух объяснениями, миледи. Но я счастлив, когда он спит с Изабеллой, потому что ее развратить нельзя. Она мудрее Евы и хорошо шает все женские уловки. Джон любит юных девушек, девственниц, наслаждается страхом, написанным на их лицах. Их мольбы и жалобные крики возбуждают в нем похоть.
– И он это делает в вашем присутствии? – охнула от ужаса Джезмин.
– Это доставляет ему самое большое удовольствие. Меня воспитывали в порядочной семье. Отец и мать всегда отличались высокими моральными принципами, но королю нравится наблюдать, как меня корчит от неловкости и отвращения. Для него это единственный способ отомстить великому маршалу Англии, унизить меня, его сына.
– Ваш отец сошел бы с ума, узнай он, каким издевательствам вы подвергаетесь.
– И ваш тоже. Никогда не оставайтесь наедине с королем, миледи.