Сокол и цветок
Шрифт:
– Завтра вечером, Джон, перед твоим отъездом в Шотландию, – решила Изабелла, – мы должны устроить празднество. Я просто умираю от желания увидеть твоего мага, или астролога... словом, того, кто живет в Ноттингеме. Его еще зовут, по имени большой звезды, Орионом.
Она вызывающе сверкнула глазами на Джезмин.
– Даю тебе время до завтрашней ночи – и чтобы мои карты таро [10] были нарисованы! Мы все желаем услышать предсказание судьбы!
Джон плотоядно улыбнулся девушке.
10
Гадальные
– Какими еще искусствами ты владеешь? Может, покажешь с глазу на глаз?
– Я умею читать по линиям на ладони, сэр, – спокойно, холодно ответила Джезмин, – но поскольку состою при королеве, все мое время принадлежит ей, и я уверена, она не захочет отпускать меня надолго для тайных бесед с кем бы то ни было, даже с королем!
– Ха! Джон, не пытайся переманить ее за моей спиной, как ты собирался, пока я здесь не появилась! Запрещаю!
– Запретный плод всегда слаще, – смеясь, ответил муж.
– Ты уже успел мне это доказать сегодня утром! Хорошо, что я еду верхом, потому что, уж поверь, с трудом могла передвигаться после того, как ты покинул мою постель, грубое животное!
Джезмин давно знала, как отрешиться от мерзких слов, – это было нечто .вроде фокуса, совсем простого. Достаточно думать о чем-то совсем ином, унестись мыслями далеко-далеко. Только тело, ее оставалось на земле – дух и разум находились в созданном ею мире, безопасном, защищенном, где никто и ничто не могло коснуться девушки. Джезмин видела, слышала, обоняла, но чувства ее спали.
К вечеру начал моросить дождь, и окружающий пейзаж обрел унылый серо-зеленый цвет. Настроение путешественников испортилось, и слуги и хозяева были одинаково злы и раздражены. Казалось, день никогда не кончится, и когда наконец на горизонте показались высокие башни замка Ноттингем, все успели промокнуть до костей. Лишь после полуночи люди были накормлены, разошлись по комнатам и шатрам, и заснули глубоким усталым сном. Только госпожу Уинвуд поспешно вызвали к королю, лечить очередной приступ «безумия», и Эстелла поспешила в спальню короля или, как она звала ее, «сумасшедший дом».
Фолкон де Берг подкупил управителя замка, чтобы тот поселил Мэри Энн Фитцуолтер и Джезмин в одной комнате, однако едва удержался, чтобы не выругаться, когда обнаружил, что нигде не может найти нареченную. Погода ничуть не влияла на такого закаленного солдата, как де Берг, но пришлось много времени потратить на установку сухих шатров, и кроме того, было необходимо проследить, чтобы слуги и оруженосцы насухо вытерли лошадей перед тем, как лечь спать. Разгружались уже последние повозки, когда Фолкон, не веря глазам, заметил Джезмин.
– Боже милосердный, – взорвался он.– Что, во имя Господа, ты тут делаешь, шаришь по обозу среди ночи?!
Его так и подмывало сдавить руками прекрасную нежную шейку и как следует отшлепать ее владелицу, сводившую его с ума.
– О милорд, пожалуйста, не сердитесь на меня, – умоляюще прошептала девушка. Ресницы ее слиплись от слез и дождя, голос чуть охрип.
Фолкону хотелось отнести ее в постель, согреть своим телом, прежде чем она погибнет от холода. Он настороженно и хмуро оглядывал ее, отмечая, как липнет к телу мокрая ткань платья, облегая бедра, живот и груди; маленькие твердые соски затвердели от холода. Желание мгновенно скрутило его, такое сильное, что орудие его мужественности мгновенно до боли напряглось.
– Не могу найти своего ежика, – пояснила она.
– И это все?! Проклятый изъеденный блохами мешок с иглами, которого ты зовешь Приком?
– Квилл, – поправила она, всхлипнув. Фолкон сдавил ее плечи, привлек к себе.
– Я заплатил золотом за то, чтобы ты спокойно провела ночь, а ты, словно простая шлюха, бегаешь ночью там, где любой мужчина может тебя изнасиловать!
Он начал грубо трясти девушку, пока не заметил, что зубы ее стучат от холода, и наклонил голову, чтобы накрыть ледяные губы горячим ртом. На какое-то мгновение она прижалась к нему, потом попыталась оттолкнуть из последних силенок. И, как всегда, в сердце Фолкона пробудилась щемящая нежность, сжала грудь, и он снова задал себе постоянно мучивший вопрос: что, если он начинает любить ее?
«Чепуха, – твердо сказал он себе.– Это страсть, желание, вожделение, но любовь? Никогда!»
Он сунул руку между кольчугой и туникой и, вытащив теплый колючий комочек, сунул в руку Джезмин.
– Возьми!
– О милорд, благодарю вас от всего сердца! Это самый драгоценный дар, который вы могли отыскать для меня, – тихо сказала девушка, и, хотя Фолкон знал, что не может больше уделить ей ни минуты из слишком быстро исчезающей ночи, все-таки подхватил Джезмин на руки и понес по каменной лестнице в комнату, которую раздобыл для нее.
Глава 16
Замок Ноттингем. Сердце Англии. Казалось, все общество собралось здесь – яркий кружащийся водоворот людской толпы... Почему-то очень напоминающий адскую обитель. Графов и баронов здесь было больше, чем блох у бродячей собаки. Каждую минуту ожидали приезда графов Ноттингема, Дерби, Лейстера, Варенна и Честера. Всех сопровождали жены, за исключением, конечно, Честера, который недавно развелся с золовкой короля Джона.
Простых дворян и их дам тоже было столько, сколько гусениц в капусте, а аббаты, священники и прелаты стояли бок о бок с шерифами, бейлифами, рыцарями и судьями. Странствующие менестрели, жонглеры и шуты собрались в Ноттингем со всех концов страны, за каждым обедом гостей развлекали акробаты, канатные плясуны или ученые собаки. Среди собравшихся были и те, которые привыкли добывать хлеб, полагаясь только на ловкость рук или языка: нищие, карманные воры, шлюхи. Многие притворялись не теми, кем были на самом деле, – проститутки старались выглядеть как знатные леди, и, странное дело, некоторые леди пытались не показать, что в действительности ничем не лучше шлюх.
Губы госпожи Уинвуд весело дернулись, когда она случайно подслушала обрывок разговора:
– Но ты не можешь выдавать себя за графа, – протестовала жена какого-то человека, на что тот весьма правдиво ответил:
– Этот сброд не может отличить графа от навозной кучи!
Джезмин не выходила из отведенной ей комнаты на четвертом этаже замка, стараясь успеть дорисовать колоду карт таро для королевы. Неожиданно в окне появился мужчина, вцепившийся в веревку; он ловко, словно пантера, приземлился на середине комнаты. Джезмин, слишком пораженная, чтобы закричать, только молча хлопала ресницами, удивленная, что кто-то мог пробраться на такую высоту.