Сокол Спарты
Шрифт:
– Это довод в пользу ничегонеделания, – воскликнул Кир, подозревая, что спартанец его испытывает. Очень хорошо, можно и без церемоний. – Любая жизнь коротка. Зачем вообще что-либо делать, кроме лежания на солнце? Тем более что всем нам рано или поздно удел уготован один. Но если у нас есть гордость, мы боремся до последнего вздоха. Я слишком хорошо тебя знаю, Клеарх. Как и ты меня. Важно то, что спартанское оружие и спартанские законы какое-то время правили всей Элладой. Пускай мелкие шавки тявкают, что они-де одержали верх. Но кое-кто из нас помнит, как все обстояло на самом деле. Тридцать спартанцев правили в Афинах с тремя тысячами афинян у
Клеарх усмехнулся, откидываясь на спинку стула.
– Ты, я вижу, все такой же заядлый спорщик. В этом ты почти грек.
Он усмехнулся, заметив, как изменилось лицо собеседника.
– Поверь мне, это была похвала. Я ведь не стремлюсь отрицать наш долг чести, сын царя. Ты был другом мне, Спарте и всей Элладе. Я просто хотел убедиться, что ты не растратил впустую людей, которые шли с тобой. Анаксиса я хорошо знал. И скорблю о его утрате.
– Ты увидишь его снова, – обнадежил Кир.
Спартанец кивнул.
– Непременно увижу, – сказал он с абсолютной уверенностью, и его темно-карие глаза вспыхнули золотым огнем. – Он не отдалится от Стикса, сколько бы я ни заставил себя ждать. Я скажу ему, что ты отправил весть в Спарту, чтобы его имя было отмечено на белой стене, а его посмертная выплата исправно пошла на взращивание сыновей и дочерей Спарты. И, конечно же, я сообщу ему, что ты пришел ко мне за помощью, дабы отомстить, – а я тебе в ней не отказал.
– Мне придется лгать многим из тех, кто встанет на мою сторону, – сумрачным тоном сказал Кир. – Ты понимаешь это? Я хочу, чтобы ты изначально знал от меня правду.
– Ты рассуждаешь здраво. Лжи от тебя я бы не простил, – ответил Клеарх. – Ты покупаешь мою службу и зарабатываешь мою дружбу. Я не подведу тебя, но и говорить буду все прямо. Если другие военачальники спросят, зачем ты с десятком разных отрядов отправляешься в пустыни своей империи, я предложу им спросить это у тебя. А я простой солдат, который стоит там, где ему прикажут, и убивает тогда, когда ему прикажут.
От силы и собранности, которые источал этот человек, Кир невольно моргнул. Клеарх походил на льва с убранными когтями, который, тем не менее, знает, что он лев.
– Позволь мне купить тебе лошадь, – сказал Кир, отыгрывая себе время, чтобы собраться с мыслями. – Разве подобает военачальнику ходить пешком рядом со своими людьми?
– В Спарте – да, – ответил Клеарх. – Я пойду пешком. Сказать по правде, я не люблю лошадей. Они на меня так смотрят.
– Ты боишься лошадей? – изумился Кир и замер от внезапно нависшей тишины; вместе с ней, казалось, остановилось время. Кир нервно сглотнул.
– Я не боюсь ничего, – ответил Клеарх. – А лошади мне не нравятся. Это разное.
Кир, почувствовав, что затаил дыхание, осторожно выдохнул.
– Да, конечно. Это не одно и то же.
Некоторое время Клеарх взирал на него с суровой пристальностью. А затем вроде как смягчился.
– Пожалуй, нам следует обсудить оплату, – сказал он.
Кир поднял на собеседника глаза.
– Чего будет стоить твоя служба?
– Золотой дарик [17] в месяц на человека, или двадцать шесть серебряных драхм. За бой или за особо тяжелые периоды службы надбавка до полутора дариков. У меня две тысячи спартанцев и примерно восемьсот рабов-илотов. Есть еще периэки [18] ,
17
То же, что «лучник».
18
Жители Лакедемона, не являвшиеся его полноправными гражданами.
– Идет, – согласился Кир.
Сумма была в самом деле справедливой и не больше, чем он платил ранее, хотя и чувствовалось, что спартанец подумывает, не мало ли он запросил.
– Я отсыплю десять тысяч дариков под свою печать. Этого будет достаточно?
Оплата была столь неожиданно щедрой, что Клеарх едва не поперхнулся вином.
– Вполне, сын царя, – ответил он, вытирая подбородок. – За такое у нас тебе воздадут почести, а враги тебя убоятся.
– Ты называешь единственно ценные вещи в мире, – сказал Кир, мысленно прощупывая спартанца. – Неужто золото и серебро в сравнении с ними так же важны?
К его удивлению, Клеарх усмехнулся.
– Это слова того, кто из-за голода зимой никогда не выставлял из дому ребенка. Конечно, они важны. Ваше золото оплатит выучку спартанцев, даст нашему народу мирно жить в долине Эврота. За шестьсот лет, что мы обрели свой путь, ни одна иноземная рать не вторглась в долину Лакедемона. – Он сделал паузу, оглядывая царевича. – Хотя персы подошли ближе других.
Кир склонил голову, принимая рассчитанный на такую реакцию комплимент.
– Это так. Но я имел в виду тебя. Ты служишь ради золота?
Клеарх подался вперед, уперев руки в колени.
– Все мои люди в возрасте от двадцати до шестидесяти. Во славу Лакедемона мы проводим в походах и сражениях по сорок лет, ибо слава эта как… вода, проливаемая на горячий камень. Ее нужно все время пополнять, иначе исчезнет, как не бывало. Такова суть жизни Спарты.
– Ну хорошо. А когда ты вернешься после того, как отслужишь? Что тогда?
– Когда мы вернемся, нас будут вдоволь кормить и оставят в покое, хотя мальчишки насмехаются над старыми солдатами, когда те спят. Но так было испокон – все юнцы глупы. – Он с улыбкой провел рукой по лбу. – Я еще не видел в мире уклада лучше, чем наш. Да, твое золото покупает мои услуги, но соль не в этом. А в том, что у тебя будет удовольствие видеть спартанцев в бою. Это дар редкий и стоит больше, чем просто монеты. Начать с того, большинство людей видит его только раз, не более.
Он с победной улыбкой откинулся на стуле, а Кир улыбнулся вместе с ним, теперь уже без утайки.
– Вина! – хлопнув в ладоши, крикнул он слугам. – За этот редкостный дар мы должны поднять чаши.
Когда он повернулся к спартанцу, его лицо стало серьезным.
– Благодарю тебя, архонт [19] . Слыша твои слова, я лишь сильнее тоскую по Анаксису.
– Сражайся с пылом, и, возможно, однажды ты скажешь ему об этом сам, – сказал Клеарх.
– Я персидский царевич, хотя в этом году мое положение, возможно, пошатнулось.
19
Высшее должностное лицо в древнегреческих полисах; в широком смысле часто употребляется как «командир», «начальник», «предводитель».