Сокол. Трилогия
Шрифт:
– Теперь понятно, почему они так спокойно относились к грядущей схватке там, под Хат-Уарит. Знали, что войска царя Ка-маси никогда не возьмут их город. Ты сказала, у их властителя, Апопи, было два сокола…
– Не только поэтому. – Девушка дернула головой и понизила голос: – Я не хотела говорить, но раз уж ты спросил… У них есть и иной источник уверенности в своих силах. Черные жрецы хека хасут принесли в жертву своему мерзкому богу царевича Ах-маси, твоего тезку и младшего брата Ка-маси. Они
Сожгли живьем!
Макс прикрыл глаза.
Нестерпимый жар… Бурное оранжевое, пожирающее плоть пламя! Вой жрецов… И медная статуя Баала. Сон! Все тот же сон!
– Что с тобой, друг мой? – Тейя погладила юношу по плечу. – У тебя вдруг стало такое лицо… Как будто враги разрушили дом твоего Ка!
Максим через силу улыбнулся:
– Зато сокол Якбаала – фальшивый! Здорово мы его обманули, правда?
– Правда! – Задорно запрокинув голову, девушка весело засмеялась и, подмигнув, потерлась о щеку юноши носом. – А ведь мы скоро будем дома, милый Ах-маси! Дома!
– Ну, ты-то дома…
– Я замолвлю о тебе словечко, не сомневайся! Ты умный и храбрый и, несомненно, достигнешь успехов, станешь богатым и важным вельможей. И женишься наконец. На мне! Что так нахмурился, а? Или передумал?
– Да нет. – Макс усмехнулся. – А это очень важно – быть богатым и важным вельможей?
Тейя вмиг сделалась серьезной:
– Для моей семьи – да. Вообще-то, я должна была стать женой своего брата. Но его нет.
– Вот и хорошо, что нет, – обрадованно протянул молодой человек.
Девушка взглянула на него с ужасом.
Стовратный Уасет – город храмов и великолепных гробниц, дворцов и хижин, город гулкого многолюдства и важных священных процессий – навалился на Макса всем своим жаром, подобно тому, как, ища любовных утех, наваливается на молодого человека старая жрица любви. Уличная толпа казалась огромной – куда там Парижу! Приветственные крики, вопли, ругательства, пряные запахи многочисленных рынков, жара и яростный свет солнца – все это ошеломило юношу, несколько отвыкшего от чего-либо подобного.
– Ничего, привыкнешь! – шутила Тейя. – Это тебе не в брюхе железной змеи ездить!
Тейя поселила его в каком-то громадном дворце, и вышколенные, неслышно появляющиеся слуги исполняли любое желание девушки.
– Слушай-ка, объясни…
– Нет! Не сейчас! Некогда.
– Так ты не останешься?
– Я приду утром. Не скучай, милый.
Ага, легко сказать – не скучай…
Тейя пришла вечером! Заглянула, откинула циновку, разбудив спящего:
– Вставай, вставай, соня! Ну, поднимайся же, или я велю слугам окатить тебя холодной водой! Сейчас
– Не понимаю, к чему такая спешка?
– Великая Царица Ах-хатпи, дочь Тетишери и Таа, вдова великого Секенен-ра и мать великого Ка-маси, желает видеть тебя немедленно!
– Меня? Сама царица?! Но…
– Я рассказала ей о тебе! Эй, слуги, давайте сюда одежду!
Длинная туника, сусх из тонкой зеленоватой ткани, окутала тело прозрачной дымкой, поверх нее, вокруг бедер, расторопные служанки повязали пестрый златотканый синдон, затем – золотой пояс, на руки – золотые браслеты, на шею – жемчужно-эмалево-золотой воротник-ускх, тяжелый и дорогущий.
– Прям как на прием к английской королеве! – с усмешкой заметил Макс.
Тейя осмотрела его, как скульптор осматривает свое только что созданное творение:
– Так… Теперь – парик…
– Не, не, не! Он меня как-то сковывает. Да и носить его я не умею – еще слетит, вот конфузу-то будет!
– Хм, ладно. – Девушка махнула рукой. – Тогда сандалии!
– Ой, горячо! Они что, из золота, что ли?
– А ты думал – из глины?! Ну, все! Идем!
Царица Ах-хатпи сидела в высоком кресле у дальней стены длинной залы, украшенной малахитовыми колоннами и стенной росписью. Макс шел к ней один, без сопровождения Тейи и слуг, и гулкие шаги его раздавались, казалось, на весь дворец.
Не доходя до трона, юноша, как учили, опустил глаза и поклонился:
– Приветствую тебя, царица-мать!
– Ах-маси…
Короткий сдавленный крик… И вот уже царица бегом спустилась с трона, схватила парня за плечи…
И тут только Максим смог в желтоватом пламени свечей наконец рассмотреть ее лицо. Милое, очень красивое лицо с тонким чертами… блестящие, вытянутые к вискам глаза… Родинка над верхней губой…
– Мама!!!
– Сын мой, Ах-маси… – Царица прижала Максима к груди. – Я ждала тебя всю жизнь… Ты пришел…
Юноша был ошеломлен, да и кто бы мог спокойно воспринять такое?! Его мать – властительница Древнего Египта! Пусть пока не всего… за исключением дельты. И все же… Как она обрадовалась! Как засияли ее глаза! Как…
И в Уасете, и во всех подвластных номах была объявлена великая радость – младший сын благой царицы Ах-хатпи вернулся из далекого паломничества в храмы Иуну, где испрашивал у богов победы для славной армии Юга. Он долго отсутствовал, но теперь вернулся, и потому в сердце царицы-матери волею богов сейчас поселилась радость, которую должен был – обязан был – разделить весь народ Черной земли.