Соколиная охота
Шрифт:
Драгон не стал торопиться. Король Карл должен был дозреть до понимания того, что без опытного наставника ему не выйти из сложившейся ситуации. Поражение еще можно было превратить в победу, но для этого потребуются жертвы, в том числе и от самого Карла. Власть требует ума, опыта и трезвого расчета, а такие качества редко встречаются в людях молодых и обуреваемых страстями. Зато неглупый юноша может воспользоваться услугами мудрого советника, надо только смирить себя и осознать уязвимость своего положения.
Карл
Карл был мрачен и, судя по всему, подавлен свалившимися на него бедами. Что и неудивительно. Он слишком рано решил, что может править один. Восемнадцать лет – это очень мало для короля.
Королевский замок был почти пуст. Вассалы покинули своего государя в трудный час, но это как раз был тот случай, когда епископ Драгон не стал бы их за это винить.
– Из Аквитании пришли дурные вести, – Карл жестом указал епископу на кресло, а сам остался стоять у открытого окна, скрестив на груди руки.
В зале, кроме короля и Драгона, больше никого не было, так что можно было говорить без стеснения.
– Пипин? – спросил Драгон.
– Да. Коннетабль вынужден был уступить ему Тулузу, ибо на стороне Пипина и Бернарда Септиманского выступили все сеньоры Аквитании.
– Бернард, значит, уцелел, – задумчиво проговорил епископ.
– К сожалению.
– Ты действовал опрометчиво, друг мой.
– Я всего лишь хотел опередить мятежников. И разве измена Бернарда Септиманского не является подтверждением моей правоты, монсеньор?
– Она является подтверждением твоей опрометчивости, государь, и не более того. Ты слишком доверился своим неопытным советникам, и они тебя подвели. Разве не так? Раймон Рюэрг – человек преданный, но он слишком молод, чтобы правильно оценить ситуацию.
– Рюэрг тут ни в чем не виноват, – холодно отозвался Карл. – Решение принимал я.
– Похвально, государь, что у тебя достало мужества признать свои ошибки.
– И в чем же я ошибся, монсеньор? Не ты ли говорил, что Воислав Рерик готовится захватить власть?
– Я этого не отрицаю, государь. Но разве ты устранил Рерика? Где сейчас находится этот человек?
– Он передал крепости Дакс и Беллоу коннетаблю Виллельму и увел своих варягов.
– Куда увел?
– Не знаю, монсеньор. По слухам, он собирается напасть на Севилью.
– На тебя он собирается напасть, государь, – поправил короля епископ Драгон. – Варяги никогда не прощают обид. Ярл Рерик слишком умен, чтобы не разгадать твой план. И уж конечно, он догадался, что его родович Лихарь Урс был убит если не по твоему приказу, то с твоего согласия.
– Нас предал Гарольд.
– Ты в этом уверен, государь?
– Так, во всяком случае, утверждает Раймон Рюэрг. Он один знал о подземном ходе, ведущем в замок Баракс. Если бы не Гарольд, то я бы добился успеха, монсеньор.
Епископ не был в этом уверен, но опровергать Карла не стал. Юный король и без того был расстроен своей неудачей, и мудрому Драгону следовало пощадить его самолюбие. Впервые король решил действовать по своему разумению и, увы, оплошал. Подобный казус мог случиться и с куда более искушенным человеком, но Карлу в любом случае следует уяснить, как дорого обходится ошибка короля для его подданных.
– Теперь уже поздно искать виноватых, государь. Пришла пора исправлять допущенные ошибки.
– Что ты предлагаешь, монсеньор?
– Тебе следует вернуть Тинбергу в замок, – спокойно сказал Драгон. – Она королева и твоя законная жена.
– Она еретичка! – вскинул голову Карл.
– Она дочь Герарда Вьенского и сестра графа Тьерри Вьенского, который по твоему указу наследует отцу. Я говорил с молодым графом Тьерри, он готов все забыть и присягнуть тебе на верность. В конце концов, ты, государь, в смерти его отца неповинен, и Тьерри готов отбросить все домыслы, порочащие твое имя, но только в том случае, если ты защитишь честь его сестры и своей жены, благородной Тинберги.
Карл побурел от злости, казалось, он готов был сейчас обрушить на седую голову Драгона не только гнев, душивший его, но и кулаки. Епископ смотрел на юного Карла с интересом. Государь, не способный обуздать себя в трудную минуту, обречен. Ибо власть – это не только сила, но и компромисс. Всевластен и всесилен в этом мире только бог, и любой смертный, даже носящий на голове корону, обязан помнить это всегда.
– Юдифь должна уйти в монастырь, – спокойно продолжал Драгон. – Это непременное условие твоего примирения с сеньорами Нейстрии.
– А если я не соглашусь? – выдохнул Карл, с ненавистью глядя на епископа.
– Тогда ты потеряешь не только Аквитанию, но и Нейстрию, государь. Не забывай, Карл, мы еще не заключили договор о разделе империи с Лотарем и Людовиком. И папа Евгений не скрепил его своей подписью. А это значит, что ты в любой момент можешь потерять все.
– Ты предлагаешь мне предать мать?
– Я предлагаю тебе ее спасти, – спокойно отозвался Драгон. – Твое падение обернется для нее приговором. Никто не скажет ни единого слова в защиту меровингской ведьмы. Я получил письмо от Эббона Реймского. Епископ требует суда над Юдифью. Того же мнения придерживается и епископ Эброин. Твое промедление, государь, может обернуться для нас катастрофой.