Сокровенные тайны (За семью печатями)
Шрифт:
— О господи, — простонала Алекс; закусив губу, она уткнулась лицом в подушку. — О господи!
— Ш-ш, не плачь. Седина не причинила тебе вреда, только себе.
— Но она ведь хотела убить меня. Не хотела, чтобы я родилась. — Все тело ее содрогалось от рыданий. Он принимал их и гасил своим телом.
— Почему врач просто не выковырнул меня, когда занимался ею?
Рид не ответил.
Алекс повернула голову и пристально посмотрела на него. Вцепилась в его рубашку и сжала кулаки.
— Рид, почему?
— Он предложил это.
— Тогда почему не сделал?
— Потому что я поклялся убить его, если он это сделает.
Между ними током пробежало какое-то новое, неизъяснимое чувство. Ощущение было таким сильным, что у нее перехватило дыхание, заболело в груди. Из горла непроизвольно вырвался смутный возглас. На минуту пальцы ее разжались, выпустив ткань рубашки, но потом сжались с новой силой, привлекая его ближе. Ее спина вновь выгнулась дугой, теперь уж не в попытке сбросить его, а чтобы теснее прижаться к нему.
Он запустил пальцы в ее волосы и, склонив русую голову, приник открытым ртом к ее рту. Ее влажные раскрытые губы тотчас отозвались на его поцелуй. Он засунул язык глубоко ей в рот. Она поспешно высвободила руки из рукавов жакета и обхватила его шею. Внезапно он поднял голову и посмотрел ей в глаза. От слез под глазами темнели круги, но голубые зрачки были кристально чисты и смотрели на него спокойно и прямо. Она прекрасно осознавала, что делает. Именно в этом он и хотел убедиться.
Он провел большим пальцем по ее влажным, припухшим от поцелуя губам. Ему хотелось целовать ее снова и снова.
Оторвавшись от губ, он приник к ее шее, и она беззащитно выгнулась навстречу ему. Он слегка покусывал и поглаживал языком ее кожу, ласкал ухо и шею, а когда одежда стала мешать, он, приподняв Алекс, стащил с нее свитер.
Они снова легли, и тишину комнаты нарушало только громкое прерывистое дыхание. Он расстегнул ее лифчик и отбросил его в сторону.
Пальцами легко коснулся ее груди, теплой и розовой от возбуждения. Обхватив одну грудь рукой, приподнял ее и взял губами сосок. Его настойчивая и искусная ласка вызвала у нее мучительный трепет в низу живота. Когда же сосок напрягся, Рид стал резко теребить его кончиком языка.
Охваченная незнакомым радостным волнением, Алекс невольно произнесла его имя. Он зарылся лицом в ложбинку между ее грудями и, теснее прижав ее к себе, повернул. Теперь она оказалась сверху. Одновременно он выскользнул из своей куртки, а она стала лихорадочно расстегивать пуговицы его рубашки. Он расстегнул «молнию» и пуговицу на юбке, стащил ее через бедра, захватив вместе с ней и нижнюю юбку. Алекс гладила пальцами густую поросль на его груди, целовала упругие мускулы, терлась щекой о его торчащий сосок.
Они снова поменялись местами. При этом ей удалось сбросить туфли и чулки. Рука его скользнула вниз по ее животу, оттянула трусики, властно накрыла ее холмик. Большим пальцем руки он раздвинул губы и открыл ее упруго податливую плоть. Погрузив в нее кончики пальцев, оросил крошечный бугорок влагой ее собственного желания.
Когда она застонала от наслаждения, он наклонился и поцеловал ее в живот. Стянув с нее трусики, уткнулся в ее темно-рыжие завитки между бедрами, прикоснулся к ней открытым ртом.
С трудом расстегнув у себя «молнию», взял ее руку и приложил к своему мощно торчавшему члену. Тихо чертыхнулся, когда она стиснула его в кулаке. Легким толчком раздвинул ей бедра и опустился между ними.
Гладкий кончик пениса скользнул между складками ее тела. Рид накрыл ладонями ее груди, легкими движениями потирая набухшие соски. Затем уверенно и плавно нажал бедрами, чтобы войти в нее. И не смог.
Он немного поменял позицию и предпринял новую попытку, но опять встретил сопротивление. Не веря себе, он приподнялся и посмотрел на Алекс в недоумении.
— Так, значит, у тебя никогда еще не было?.. Дыхание ее было неровным, трепещущие веки полузакрыты. Из горла вылетали тихие, страстные звуки. Руки беспокойно, как бы ища чего-то, скользили по его груди, шее, щекам. Кончики пальцев коснулись его губ.
Ее будоражащая притягательность и жар нежной плоти, крепко охватившей его плоть, подсказали решение. Он сделал еще одно мощное движение и полностью вошел в нее. Никогда в жизни он еще не слышал более возбуждающего звука, чем этот прерывистый удивленный вздох. Он воспламенил Рида.
— Боже, — простонал он. — О, боже!
Он был весь во власти древнего инстинкта, бедра двигались в неистребимом стремлении владеть и наполнять. Зажав ладонями ее голову, он неистово поцеловал ее. Завершение его желания было похоже на снежный обвал. Он потряс Рида до основания. Казалось, ему не будет конца… и не хотелось, чтобы он прекращался.
Прошло несколько минут, прежде чем Рид разомкнул объятия и откинулся на подушки. Отодвигаться не хотелось, но, взглянув на Алекс, он отбросил мысли о продолжении.
Она лежала отвернувшись, щекой на подушке, и казалась слабой и измученной. Посмотрев на едва бьющуюся на ее шее жилку и заметив рядом оставленный его поцелуем синяк, Рид почувствовал себя насильником. Испытывая угрызения совести и мысленно проклиная себя, он высвободил пальцы из ее густых волос.
Стук в дверь заставил их обоих вздрогнуть. Алекс быстро натянула на себя смятое покрывало. Рид спрыгнул на пол. Мигом влез в джинсы.
— Рид, ты тут?
— Да, — отозвался он через дверь.