Сокровища Аттилы
Шрифт:
— А, это нимфы! — радуясь, узнавал Диор в непривычных названиях знакомых по рассказам других людей существ.
Они подъехали к реке, где их уже поджидал Добрент с несколькими воинами, среди которых был и молодой Черновол. Возле берега колыхалась на зыби лодка–однодеревка.
Добрент, Диор и Ратмир сели в лодку. Черновол и еще один молодой воин взялись за весла, оттолкнулись от берега, выгребая на стрежень. Сильное течение плавно понесло лодку, огибая скалистый мыс. Диор впился глазами в гору. На самом кончике мыса, там, где он обрывался в воду, от гряды отделился высокий утес, шагов в тридцать
— Князь, смотри, вон те челны! — Черновол указал на несколько челнов, притаившихся в глубине заливчика за огромным, упавшим сверху камнем. — Я вчера с сестричкой Заренкой рыбачил напротив утеса, она и узрела.
Диора удивило, что молодой богатырь упомянул имя сестры, на стане антов женщин не было, но он тут же забыл про это, отыскивая глазами тайный ход готов из крепости к реке. Еще вчера, узнав о новости, сообщенной Черноволом, он решил, что к заливчику, где спрятаны челны готов, непременно должен вести подземный ход. Ведь не станут же готы спускаться к реке по горе. Подобная мысль не могла прийти анту, не имевшему дело с крепостями и ухищрениями римлян.
— А вон, князь, глянь–ка, сети их сушатся! — шепнул Черновол.
Из бухточки выглядывали черные кормы готских лодок. На мшистом камне, что прикрывал заливчик со стороны реки, росло приземистое, с густой кроной дерево. За ним острые глаза Диора и разглядели сушившуюся на кольях сеть.
— Если бы Витирих был умен, он бы велел протоптать тропинку по горе к заливу, — насмешливо произнес Диор.
— Готы наблюдают за нами! — сказал Ратмир. — Ишь, насторожились! Сделаем вид, что ничего не заметили! — И весело прокричал: — Ах и хороша рыбалка! Не дадим ворогам ловить рыбу в нашей реке! Пусть умрут с голоду или сдаются!
Беспечный его голос, разнесшийся над рекой, был несомненно услышан, и на всякий случай пустили несколько стрел. Те на излете упали в воду шагах в десяти от лодки. Но, видимо, среди стрелков нашелся изрядный силач. Одна за другой две стрелы вонзились в корму лодки. Черновол поспешно принялся отгребать подальше. Диор прошептал Добренту:
— Ты заметил, дядя, за утесом, там, где уступ, отверстие заложено камнем! Камень пригнан неплотно. Это и есть тайный ход!
Лодка, обогнув мыс, вернулась к берегу. Чтобы рассеять подозрение наблюдателей–готов, Добрент приказал раскинуть сети напротив замка, но к заливу не приближаться.
3
Как и советовал Диор, хайлундуры не стали переносить свой стан и по–прежнему вели себя беспечно. Несколько дней подряд зычный глашатай–гот кричал в трубу обидные для царя Ерана слова. Пока не охрип. Еран делал вид, что приходит в ярость. Подлетал на жеребце к склону горы, свирепо ругался, грозил крепости плеткой. Но готы не решались пускать вниз камни, берегли их для штурма. Еран возвращался в стан, носился меж костров, размахивая мечом. Несколько тысяч хайлундуров спешно строились в ряды,
Ночью цепь сторожевых огней опоясывала гору. Готы устанавливали факелы ниже валунов, ожидая решающего штурма. Хайлундуры карабкались наверх, но не приближались к границе света, пускали стрелы, которые не причиняли готам вреда, ибо валуны — превосходное укрытие. Вскоре Еран перестал тревожить осажденных. Когда наступал вечер, шаманы хайлундуров на виду у крепости совершали жертвоприношения. Возле костров азартно боролись силачи борцы. Устраивались сражения на мечах. Сказители повествовали о славных подвигах богатырей. У других костров воины слушали певцов. Наконец укладывались спать. И только редкая цепочка огней отмечала границу стана степняков.
Несколько дней огромный лагерь притворялся спящим. Багровая луна всходила и заходила все раньше. Скоро должны были наступить темные ночи. Искушение для готов было слишком велико.
В один из дней на военном совете Диор сказал:
— Витирих выступит в самое ближайшее время. Он все чаще наблюдает с башни. Глашатай даже перестал обзывать царя Ерана.
Еран при последних словах советника только плюнул и зло ударил плеткой по сапогу. Диор продолжил:
— Витирих пошлет отряд из отборных воинов, чтобы те захватили или убили царя, а также темник–тархана. Шатры их рядом. Потом готы постараются прорваться к вашим табунам, отбить лошадей и умчаться в степь.
— Ты столь подробно изложил замысел Витириха, словно беседовал с ним! — зловеще усмехнулся Еран. — А если мы напрасно прождем и потеряем время?
В его шатре находились все знатные хайлундуры, Ак—Булач, Добрент, Ратмир. Диор в знак клятвы поднял правую руку вверх:
— Если готы не нападут в одну из этих трех ночей, я выйду перед воинами и сам надену на свою шею аркан! Клянусь!
Его слова произвели впечатление.
В последующие две ночи ничего не произошло. Вечером третьего дня Еран сказал, что завтра утром он выстроит войско на равнине.
— Когда только взойдет солнце, ты исполнишь свою клятву! — заявил он во всеуслышанье.
Что может быть хуже доверчивого глупца? Только недоверчивый глупец. В тот же вечер Диор встретился с Ак—Булачем и объявил ему, что по воле Верховного правителя гуннов после смерти Ерана царем хайлундуров должен стать темник–тархан Ак—Булач.
— Но Еран жив, — возразил осторожный темник, ничуть не удивившись. — И неизвестно, когда умрет.
— В самое ближайшее время.
Хайлундур, склонив голову, искоса недоверчиво посмотрел на советника.
— Царя избирают на Великом собрании воинов. Ты разве не знал?
— Я знаю об этом, — усмехнулся Диор, — Как и то, что Великое собрание давно лишь видимость. Царем всегда избирают того, кого захотят знатные. Отныне все будет иначе. Правителей хайлундуров станет назначать сам Аттила. И я не думаю, чтобы кто–то осмелится его ослушаться!
— Покажи пайзу! — попросил Ак—Булач.
После того как советник показал, Ак—Булач покорно склонил голову, спросил:
— Чего хочет советник?