Сокровища дракона
Шрифт:
– Что-то он знает,– задумчиво повторил Рикард,– но ни за что этого не скажет. И почему, скажите на милость, он меня испугался – со всеми средствами защиты, которыми, несомненно, напичкана его берлога?
– Мне очень жаль, но я действительно не знаю.
– Возможно, он имеет какое-то отношение к исчезновению отца. Или же пытается от чего-то его защитить.
– Возможно – первое, возможно – второе, не думаю, что мы когда-нибудь узнаем точно. Не отчаивайся. Есть и другие, кого можно расспросить. Хотя наибольшие надежды я связывала именно с Джергриемом. Ладно, давай-ка побыстрее отсюда выбираться.
3
В
– Сегодня мы попытаемся найти «покровителя»,– объявила Дерси.– Так здесь называют тех, кто специализируется на вопросах безопасности.
– Другими словами, приказывает своим людям оставить вас в покое, если вы платите соответствующую дань?
– Нет, я имела в виду не это, хотя таких здесь тоже хватает. Я говорю о людях, которые за плату помогают новичкам адаптироваться к здешней жизни.
– Подобно тому, что делаешь для меня ты?
– Не совсем. Для меня это эпизод, «покровитель» же – это профессия. Они учат новичков уму-разуму так же, как это делаю с тобой я, и охраняют их до тех пор, пока те не научатся заботиться о себе сами. Здесь довольно много профессиональных «покровителей», и услуги их стоят недешево. Они специализируются на всякого рода комбинаторах, мошенниках и растратчиках, которые прилетают, имея с собой много денег и не очень много опыта выживания в условиях, подобных здешним. К концу обучения у них немногое остается от первого, зато с избытком хватает второго.
– Если бы ты не предложила мне помощь, как бы я мог выйти на одного из таких «покровителей»?
– Через ночного портье в гостинице, где ты остановился, но пользы тебе это принесло бы не много. У тебя мало денег. Впрочем, в этом плане тобой не заинтересовались бы, даже будь их у тебя много,– ты не ссорился с законом. А вот о прибытии какого-нибудь растратчика обычно знают уже заранее и тут же заботливо направляют его к одному из «покровителей». И после одного-двух дней попыток справиться самостоятельно растратчик без звука соглашается на все предложенные условия. Как правило, такой курс обучения стоит половину того, что ты имеешь. Если, конечно, исходная сумма заслуживает внимания.
– И ты думаешь, мой отец стал бы обращаться к одному из них?
– Это вряд ли, да и денег, насколько я поняла, у него было не больше твоего. Но им вполне мог заинтересоваться агент какого-либо «покровителя». Зная его репутацию, твоего отца сочли бы чрезвычайно интересным с финансовой точки зрения клиентом, пусть даже он таковым и не был. И даже если бы он послал их подальше, за ним все равно продолжали бы наблюдать: для того хотя бы, чтобы при случае все-таки попытаться навязать свои услуги.
За утро они нашли троих таких «покровителей», что оказалось совсем не сложным. Но ни один из них не занимался этим делом в то время, когда на Колтри прилетел Арин Брет.
Затем Дерси предложила пойти перекусить, и, разговорившись с барменом, они узнали, что некая Марет Девинис работает «покровителем» вот уже почти двадцать лет. Узнав, где ее найти, они тут же отправились по указанному адресу.
Двор, куда они пришли, находился неподалеку от припортового района, непременная растительность была подобрана
Офис Девинис был одним из четырех, расположенных во дворе. Выглядел он очень современно и импозантно. Встретивший их секретарь попытался выяснить, по какому делу они пришли, но Дерси, по обыкновению, ответила несколько уклончиво.
После непродолжительного ожидания их пригласили войти в роскошный, тщательно и со вкусом отделанный кабинет. Посредине расположился большой письменный стол, перед ним стояло несколько кресел, имелся диван, на стенах висели картины, несколько книжных шкафов были заполнены настоящими книгами. Покрывавший пол ковер имел явно атрифское происхождение. При ярком свете Рикард увидел, что ковер действительно был очень красив. Если атрифы когда-нибудь решат заняться межпланетной торговлей, такие ковры принесут им хороший доход.
Сидевшая за столом Марет Девинис оказалась красивой женщиной лет ста пятидесяти или около этого. У нее был упрямый волевой подбородок, волосы без малейших признаков седины и крепкое рукопожатие.
– Прежде всего должна заметить,– сказала она, когда Рикард и Дерси удобно расположились в предложенных креслах,– что обычно я помогаю людям скрыться, а не наоборот. Тем не менее изложите мне ваше дело, и я посмотрю, нельзя ли что-нибудь для вас сделать.
– Спасибо за откровенность,– Рикард вступил в разговор раньше, чем Дерси успела открыть рот,– но я не думаю, что у нас возникнут какие-либо этические сложности. Во всяком случае, меня зовут Рикард Брет, и я разыскиваю своего отца.
– Брет… Мне кажется, я слышала это имя. По-моему, оно принадлежит некоему гесте, который был очень известен лет тринадцать назад.
– Да, его звали Арин Брет. Он покинул дом около тринадцати лет назад, прилетел сюда, прожил в городе чуть больше полугода и бесследно исчез. Возможно, вы как-то сталкивались с ним в то время.
– Понимаю.– Приветливость Девинис заметно пошла на убыль.– Да, Арин Брет. Действительно, я помню это имя. Но не кажется ли вам, что, исчезнув таким образом, он либо умер, либо сделал это не без весомых на то причин? Если он умер, то я ничем не могу вам помочь. Если же он сознательно скрывается, то я не стала бы вам помогать, даже если бы могла.
– Что, если он исчез не по своей воле?
– Мне об этом ничего не известно.
– Послушайте, миссис Девинис, я знаю, что отец прилетел сюда, чтобы каким-то образом быстро поправить наши пошатнувшиеся финансовые дела, а затем, не задерживаясь, вернуться домой. И у меня есть основания полагать, что первое ему удалось.
Далее. Я вовсе не хочу отнять у него то, что он нашел,– если это действительно так, не хочу принудить его вернуться домой и даже не хочу доставить ему несколько неприятных минут, рассказав, что нам с матерью довелось пережить после его ухода. Я просто хочу найти его и узнать, что с ним случилось. Если он умер, я хочу увидеть его могилу, если это возможно. Если он жив, я расскажу ему о своей жизни, выслушаю историю о том, что произошло с ним, и пусть он сам решает, как. нам жить дальше.