Сокровища и реликвии Британской короны

Скуратовская Марьяна Вадимовна

На следующий день после того, как оба, и королева, и принц Альберт Саксен-Кобурн-Готский, с честью вышли из деликатной ситуации такого своеобразного предложения руки и сердца, принц отправил письмо другу семьи, барону Штокмару: «Я пишу тебе в один из счастливейших дней своей жизни, чтобы рассказать лучшую новость из всех возможных. <…> Виктория так добра и мила со мной, что зачастую мне кажется — я не заслуживаю такой любви.<…> Нет, сейчас я не могу продолжать писать, мои чувства в смятении».

В «Gazette» 23 ноября 1839 года была опубликована декларация королевы, с которой она обратилась к своим министрам и о которой теперь узнало всё королевство.

«Я призвала вас сегодня, чтобы ознакомить с решением, которое

серьёзно связано с благополучием моего народа и с моим собственным счастьем в будущем.

Я намереваюсь вступить в брак с принцем Альбертом Саксен-Кобургским и Готским. Будучи под глубоким впечатлением от важности союза, который я собираюсь заключить, принимаю это решение после серьёзных размышлений и чувствую глубокую уверенность в том, что Господь Всемогущий благословит этот брак, и он станет источником моего личного счастья и послужит интересам моей страны.

Я сочла уместным дать вам знать о моём решении как можно раньше, поскольку это дело чрезвычайно важно и для меня, и моего королевства, и, как убеждаю я себя, будет благосклонно принято моими любящими подданными».

Когда более века спустя принцесса Елизавета станет женой принца Филиппа, а спустя несколько лет будет коронована и станет королевой Елизаветой II, тот, кому она давала У алтаря клятву верности, в свою очередь, тоже принесёт ей клятву — как первый среди пэров. «Я, Филипп, герцог Эдинбургский, становлюсь всецело вассалом вашим. Клянусь служить вам верой и правдой, жить и умереть за вас, Что бы ни случилось. И да поможет мне в этом Бог».

За закрытыми дверями личных покоев отношения мужа жены могут быть любыми, но вне их — она королева для всех, даже для своего супруга.

Дворцы и замки

Королевский дворец, будучи символом монархии, является её средоточием — оттуда веками монархи правили страной, там вершились судьбы и отдельных людей, и целых государств, там сплетались воедино тысячи и тысячи нитей сложнейших взаимоотношений. Там жили те, через кого монархи пытались творить историю, там жили они сами. Дом, дающий убежище и защиту, дом, прославляющий величие.

В Британии их очень много… Некоторые давно стали музеями, другие по-прежнему служат жилищем королей; одни существуют и сейчас, другие остались только на страницах хроник и исторических романов. Рассказать обо всех невозможно, даже если говорить только о нынешних и бывших резиденциях членов королевской семьи. Поэтому мы расскажем лишь о некоторых — зато каждый из них не только хранит сокровища, как положено дворцу, но и сам является сокровищем. Сокровищем истории.

Вестминстерский дворец

Подумать лишь, — что царственный сей остров, Страна величия, обитель Марса, Трон королевский, сей второй Эдем, Противу зол и ужасов войны Самой природой сложенная крепость, Счастливейшего племени отчизна, Сей мир особый, дивный сей алмаз В серебряной оправе океана, Который, словно замковой стеной Иль рвом защитным ограждает остров От зависти не столь счастливых стран… Уильям Шекспир. Ричард II (перевод М. Донского)

Вестминстерский дворец, здание Британского парламента на берегу Темзы, наверное, знаком всем, включая и тех, кто никогда не посещал Туманный Альбион. Огромное серое здание строгих очертаний с многочисленными башенками и часами Биг-Бэн — символ Лондона, символ английского парламентаризма. И, глядя на него, сейчас, наверное, не так уж и часто вспоминают о том, что Вестминстерский дворец был в своё время самым старинным дворцом Лондона. Вот только его больше нет…

Ночью 16

октября 1834 года в помещениях под Палатой лордов вспыхнул пожар. По иронии судьбы, причиной послужило стремление к обновлению. Старинные казначейские мерные рейки, применявшиеся для денежных расчётов (эта система была введена в Англии ещё во времена короля Генриха I, около 1100 года), представлявшие собой деревянные рейки с зарубками, решили, наконец, сжечь — человек, занимавший в этой системе пост в казначействе, скончался ещё в 1826 году. Чарлз Диккенс писал впоследствии: «Рейки хранились в Вестминстере, и любому разумному человеку было бы ясно, что самым простым Решением было бы разрешить беднякам, живущим по соседству, вынести их и пустить на дрова. <…> Однако их было приказано тайно сжечь. Вышло так, что их стали сжигать в печи в Палате лордов. Печь, набитая этими нелепыми палками, подпалила обшивку стен, так начался пожар в Палате лордов. От него занялась Палата общин. Оба здания сгорели полностью». И не только они — от древнего комплекса Вестминстерского дворца мало что осталось. Это был самый большой пожар в Лондоне со времён Великого лондонского пожара в 1666 году, когда сгорела значительная часть города. Знаменитый английский пейзажист Вильям Тёрнер, потрясённый зрелищем, которому стал свидетелем, несколько раз впоследствии писал по памяти огромный пылающий дворец. Дворец, которому к тому моменту было около восьмисот лет…

Ещё в VIII веке на острове Торни (буквально — «колючий»), расположенному в месте впадения реки Тайберн в Темзу, построили церковь Святого Петра, которую называли «Вестминстер», «западная церковь», в противоположность расположенной неподалёку церкви святого Павла (правда, некоторые исследователи считают, что это произошло веком раньше). Последующие двести лет церкви пришлось нелегко из-за постоянных набегов датчан, так что остров постепенно опустел. Однако в 960 году святой Дунстан «привёл туда двенадцать монахов-бенедиктинцев», и на этом месте, благодаря поддержке англосаксонского короля Эдгара (Дунстан, выдающийся церковный и государственный деятель, позднее канонизированный, был королевским советником), возникло аббатство, в которое и вошла церковь Святого Петра, ставшая вскоре королевской. Король Канут, который взошёл на трон в 1017 году, взял аббатство под свою опёку и часто навещал его, и есть сведения, что он построил рядом собственный дворец, который якобы вскоре сгорел. Однако точной уверенности в этом нет, так что считается, что первым королевским дворцом на этом месте стал выстроенный во времена Эдуарда Исповедника (который правил в 1041–1066 годах). Король особо почитал святого Петра, а место, где было расположено аббатство, привлекло его ещё и своим расположением — рядом с тогдашним Лондоном, но вне его. Около 1045 года началась постройка дворца и нового, каменного аббатства — Вестминстерских дворца и аббатства, которым суждено было играть огромную роль в истории Англии.

Там, в Вестминстере, Эдуард Исповедник и скончался в январе 1066 года, а его зять, последний англосаксонский король, стал, как считается, первым монархом, который короновался в Вестминстерском аббатстве. С тех самых пор королей и хоронят, и коронуют именно там… Правил следующий король, Гарольд Годвинсон, недолго — в октябре состоялась знаменитая битва при Гастингсе, и англосаксы покорились норманнам. На рождество в Вестминстерском аббатстве короновался новый король — Вильгельм, который получил прозвище Завоеватель.

При сыне Вильгельма, Вильгельме II Руфусе, Вестминстерский дворец начали перестраивать. Главный зал дворца, Вестминстер-холл, который начали возводить около 1097 года, стал самым большим светским зданием в Англии, а, возможно, и во всей тогдашней Европе — семьдесят четыре метра в длину, восемнадцать в ширину, мощнейшие стены толщиной два метра (он — всё, что осталось от построек англосаксонских времён; к счастью, во время пожара 1836 года его удалось спасти, хотя и большой ценой). Вестминстер-холл стал местом, где король собирал свой совет, там проводили торжества и Церемонии — к примеру, пир после коронации Ричарда Львиное Сердце в 1189 году.