Сокровища и реликвии эпохи Романовых
Шрифт:
И наконец, уральские самоцветы, полудрагоценные и поделочные камни. Их красота никого не оставляет равнодушным.
Центральная витрина. Внешне спокойный, но колдовски манящий, поистине подземный свет золотых и платиновых самородков, фантастических произведений нерукотворного искусства неживой природы. Эта коллекция самая большая в мире, ей более 150 лет.
Составившие основу Алмазного фонда исторические ценности России — императорские регалии, драгоценные камни и ювелирные изделия, накопленные в течение столетий, — юридически не были собственностью русских царей. Они принадлежали «короне» —
Предыстория Алмазного фонда как государственного собрания восходит к эпохе Петра I, который в 1719 г. при организации Камер-коллегии впервые включил в ее регламент параграф «О подлежащих государству вещах». После петровской «рентереи» коронные ценности хранились в специальных охраняемых помещениях, носивших название Комнаты его императорского величества, а с 1839 г. — Бриллиантовой комнаты. Ведали ими различные отделы кабинета его императорского величества, а с начала XIX в. — специальное Камеральное отделение (Камеральная часть).
Русские цари и царицы, особенно в XVIII в., стремились затмить роскошью иностранных владык, старадись увеличивать богатство и пышность своего двора. Они приобретали лучшие экземпляры драгоценных камней, создавали из них соответствующие украшения и хранили их неподалеку от «своего монаршего внимания».
Большинство этих вещей приобреталось на государственные средства, а небольшая часть поступала в виде подарков, и поэтому кроме регалий, т. е. знаков монархической власти, в состав коронных драгоценностей включались и светские украшения, пользоваться которыми могли только царицы.
Порядок хранения, учета, пополнения коронных драгоценностей и бриллиантов время от времени учитывались и меняли места хранения. При Николае I окончательно определилась юридическая природа коронных драгоценностей как части государственного имущества.
Значительные вклады в Алмазный фонд были сделаны в XVIII в., особенно при Елизавете Петровне и Екатерине II, — большая часть регалий, яркие, светские украшения стиля рококо, прекрасные, но более строгие изделия классического стиля.
Среди многих драгоценных камней главное место тогда занимал бриллиант. XVIII в. называли веком бриллианта. В ювелирных изделиях начала XIX в. продолжены лучшие традиции русского ювелирного прикладного искусства, но среди более поздних изделий уже не встретишь произведений, сравнимых с шедеврами XVIII — начала XIX в. Они становятся суше и в целом ординарнее. Эволюция вкусов хорошо отражают данные А. Е. Ферсмана о составе предметов, отобранных в 1922 г. для Алмазного фонда: вещи, изготовленные или приобретенные в 1761 г. — 20 %; в 1762–1801 гг.-40 %; в 1802–1855 гг.-25 %; 1856–1899 гг.-10 %; в 1900–1917 гг. — 5 %.
Почти ничего неизвестно о тех, кто создавал эти шедевры: большинство исторических ценностей Алмазного фонда безымянны. Лишь три имени за двести лет дошли до нас: Позье, Дюваль, Пфистерер.
В начале Первой мировой войны драгоценности Бриллиантовой комнаты были поспешно и беспорядочно, даже без описи, эвакуированы в восьми сундуках из Петрограда в Москву.
Так, без проверки, их приняли в Оружейную палату Московского Кремля вместе с другим эвакуированным имуществом Камеральной части. Впоследствии
После Октябрьской революции чудом уцелели ценности Кремля — как находившаяся там эрмитажная коллекция, так и бессмертные сокровища самого Кремля, хотя постройки сильно пострадали. Главный хранитель Эрмитажа академик Я. И. Смирнов дважды выезжал в Москву, чтобы убедиться в этом, а сохранность кремлевских богатств установила впоследствии специальная комиссия. Пожалуй, ни одна страна в начале нашего века не обладала таким запасом драгоценностей, находившимся в храмах, монастырях, музеях, дворцах, особняках и личном пользовании граждан, как Россия, — подавляющая часть этих несметных богатств досталась нам в наследство после революции.
Тайна исчезновения сокровищ России восходит ко времени образования Антикварного экспортного фонда…
А. М. ГОРЬКИЙ — В СОВНАРКОМ (не позднее 21.10 1921 г.).
«В феврале месяце 1919 года по предложению наркома Красина была организована в Петрограде А. Пешковым “Экспертная комиссия”, цель которой заключалась: в отборе и оценке вещей, имеющих художественное значение, в тридцати трех национализированных складах Петрограда, бесхозных квартирах, ломбардах и антикварный лавках. Эти вещи отбирались на предмет создания в Советской республике антикварного экспортного фонда.
До 1-го октября 1920 года “Экспертная комиссия”, работая в составе 80 человек под председательством А. Пешкова, образовала два склада отобранных ею вещей, как то: художественной старинной мебели, картин различных эпох, стран и школ, фарфора русского, севрского, саксонского и т. д., бронзы, художественного стекла, керамики, старинного оружия, предметов восточного искусства и т. д.
По оценке 15-го года, стоимость этих вещей превышает миллиард.
Кроме того, на складах Комиссии имеются отобранные в бесхозяйственных квартирах ковры на сумму в несколько сот миллионов (тоже по оценке 1915 года)».
1923 г. один их самых драматических в истории Алмазного фонда. Тогда на рынках Амстердама и Антверпена неожиданно появились бриллианты, в которых специалисты узнали часть русских коронных драгоценностей. Возник политический скандал. Зарубежная пресса писала, что эти города и их банки используются советским правительством для валютных операций с золотом, алмазами и церковными ценностями. Чтобы заглушить возмущения, в конце 1925 г. в Колонном зале Дома Союзов спешно открылась выставка коронных драгоценностей, которая должна была показать миру, что они целы и невредимы.
Однако есть неоспоримые свидетельства, что в 1923 г. собрание коронных драгоценностей совершила интригующее путешествие под охраной латышских красных стрелков из Москвы в Читу, где находилось японское правительство. Руководил операцией работник наркома финансов Р. Я. Карклин. В архивах сохранилось удостоверение, выданное ему 28 декабря 1922 г. за номером 2739, где сказано, что тов. Карклин Р. Я. назначен уполномоченным Народного комиссариата финансов РСФСР при Дальневосточном ревкоме. Подписал его, среди прочих, тогда уже нарком финансов Сокольников.