Сокровища Массандры
Шрифт:
Вот как, например, с шахматистом.
Немудреный шахматный этюд (белые начинают и выигрывают в четыре хода) Макс освоил как-то вечером 1995 года в баре на Васильевском острове. Не сказать, чтобы это была такая уж хитрая наука — свести игру к пату вместо задуманного противником мата, а поди ж ты — сколько поколений жуликов обувало доверчивых ротозеев предложением решить простую шахматную задачку! Макс запомнил расстановку фигур просто так, без далеко идущих планов, он всегда был рад научиться чему-нибудь новому. Кто же мог знать, что затасканная четырехходовка спасет ему жизнь?
С жертвами своих манипуляций Максу доводилось встречаться редко. Но в том же 95-м году потерпевшими оказались бандиты с Гостиного Двора, которым Макс зарядил простую воду в упаковках ампул с безупречными заводскими надписями «Морфина гидрохлорид». Фальшивое стекло любителей «белого» совершенно не торкнуло. Они пометались пару дней вблизи точки, где случайный драгдилер впарил им фуфло, и успокоились. Злой случай столкнул их буквально нос к носу в дверях центрального отделения Астрабанка. Бандиты входили, а Макс, соответственно, выходил. Они узнали друг друга мгновенно.
«Будут бить, — сообразил Макс по перекошенным от бешенства мордам терпил. — Возможно, прямо на Невском!»
Он с равнодушным видом проскользнул мимо, приценившись к степени отмороженности потерпевших и поняв, что убивать на глазах банковской охраны его не станут. Бандитов было двое. Они отступили к своему джипу и стали шептаться, меча молнии в спину удаляющемуся обманщику. Макс прикинул, что сейчас они договорятся и начнут действовать. Возможно, запихают его в машину и увезут наматывать кишки на локоть, по ходу дела дав подписать генеральную доверенность на квартиру. Времена в стране стояли лихие, похищению в людном месте прохожие граждане не удивятся и тем более не станут звонить в милицию. Сложив все эти, простые как дважды два, факты, Макс получил не менее простой результат — ему кранты. Стараясь не ускорять шаг и никоим образом не выказывать паники, чтобы у бандитов не сработал рефлекс преследования, он спокойно перешел Невский и направился в Катькин сад. От испуга голова перестала работать, и Макс всецело доверился интуиции.
Возле скамеечек у памятника Екатерине Великой толпились заядлые шахматисты. Они всегда собирались тут, избрав по каким-то только им ведомым резонам место для своих интеллектуальных баталий. Макс остановился напротив оживленной кучки болельщиков и принялся робко на них посматривать.
— Молодой человек интересуется шахматами? — вежливо прокаркал старческий голос.
Макс обернулся и увидел тощего пожилого мужчину в бежевом плаще. Щеки у старика были впалые, а глаза — голубые и колючие.
— Интересуюсь, — согласился Макс. — Я тут с друзьями поспорил, что шахматную задачку решу. Думал, просто так, а оказалось, на деньги. Завтра платить или решение показывать, вот я и пришел посмотреть… поучиться.
— Учиться никогда не поздно, — сказал дед.
— Даже не знаю, что делать, — пожаловался Макс, — задача трудная. Я готов триста долларов поставить, что вы ее не решите.
— Триста долларов? Отвечаю. — Старик направился к пустой скамейке с одиноко стоящей на ней шахматной доской.
Макс сел напротив деда. Даже если бы у него совсем не было денег, это ничего не меняло. Макс не видел, но интуитивно чувствовал, как к нему приближаются бандиты.
— Вот такая позиция. — Макс расставил фигуры. — Белые начинают и ставят мат в четыре хода.
— О! — с пониманием сказал катала, с детства видевший эту позицию миллион раз. Не показывая вида, он в этот момент напряженно думал. Но не над решением шахматной задачи, а комбинировал невероятной сложности схемы, просчитывая, зачем на точку пришел молодой жулик и не упорол ли он сам на старости лет косяк, затянув в игру возможную ментовскую прокладку. В этом «О!» было чудовищное хитросплетение мысли, помноженное на многолетний опыт отсидки в местах не столь отдаленных.
Мутный «пионер» со своей банальной четырехходовкой представлял для особо опасного рецидивиста на пенсии каверзную задачу.
— Ваша задача довольно просто решается, — вдруг с облегчением сказал старик. — Однако я не знаю, есть ли у вас деньги, которые вы готовы поставить.
Краем глаза Макс тоже узрел бандитов, появившихся в воротах сквера. Терпилы огляделись и ринулись в его направлении, обмениваясь на ходу короткими репликами.
— Есть. Вот. — Макс достал три купюры с портретом Бенджамина Франклина, расправил и положил под доску.
— Куда заныкался, сука? — рыкнул на ходу бандит.
— Притырился, гад! — тут же рявкнул второй, налетая на Макса.
Макс закрыл голову руками, но его все же уронили на скамью. С треском разлетелись фигурки. «Свалят — запинают!» — мелькнула мысль, но Макса больше никто не ударил. Он убрал руки и увидел, что бандитов умело и крепко лупцуют четверо потасканных худощавых мужчин самого пролетарского вида. Макс выпрямился и сел. Поднял взгляд на старика. Тот сдержанно и, как показалось Максу, одобрительно кивнул.
Уяснив, чего на самом деле хотел странный молодой авантюрист, пенсионер успокоился и даже обрадовался, подсчитывая барыши. Сложная комбинация человеческих отношений решилась простым разменом фигур. Такой расклад старому жулику был понятен и, кроме того, приятно задевал сентиментальные струнки души: чуял «пионер», что не выстоит против двух бицепсов, и за помощью к людям пришел. Драка же обычное дело, для этого всегда отбойщики на подхвате. А пионер… «Пусть идет, — решил особо опасный рецидивист. — Если он где-то накосорезил, меня это не касается, а вот бакланы сейчас ответят деньгами за поломанную игру. Видели же, с кем лох играть сел!»
Макс встал и поспешно вышел из Катькиного сада. Ему никто не мешал. Триста долларов, оставшиеся под доской, были весьма умеренной платой за урок судьбы. Из этого происшествия Макс сделал выводы и больше никогда не связывался с бандитами и наркотиками.
И никогда ни с кем не садился играть в азартные игры, пусть даже в безобидные шахматы.
Вдохновленный удачным посещением фотоателье, Макс, заявившись домой, сразу принялся кулинарничать. Щедро налил в глубокую сковороду подсолнечного масла и высыпал овощи из пакета; на другую, помельче, котлет побольше. Полюбовался, как они шипят и скворчат, достал штопор, откупорил «Бастардо». Поднес наполненный бокал к окну. Улыбнулся. Солнце наполняло вино рубиновым светом. Казалось, свет можно было откусывать. Он выглядел твердым и вкусным, как съедобный драгоценный камень.
«Совсем недурно! — Макс пригубил, подержал вино на языке. — Гораздо лучше, чем думалось. Хотя домашнее вино в армии было куда нажористее и слаще. Должно быть, сорт винограда другой».
Он перелил «Бастардо» в полулитровый графин и убрал в холодильник. Бутылку с остатками поместил на столе, на самом видном месте, а в бокал налил сока. Перед сложной и кропотливой работой он не хотел пьянеть. Вишневый сок был по виду очень похож на вино, но, отпив, Макс понял, что на сей раз его надули.
«Прибыльное, должно быть, предприятие. — Макс не уставал восхищаться чужой ловкостью. — Вода, краситель, подсластитель и линия по расфасовке в пакеты. Самое дорогое, конечно, линия, не считая взяток, на это нужен хороший начальный капитал. Надо же, как правильно в свое время люди подсуетились!»
Макс ничего не имел против более успешных коллег и сразу забыл о них. Мысленно он находился уже там, в горах, среди пропеченных солнцем камней, желтой сухой травы и низкого колючего леса. Крым Крым представлялся Максу только по Кизилташу, каким видел его в армии. Наворачивая горячее овощное рагу, обильно политое кетчупом, Макс предвкушал встречу со сказочной страной, куда в душе много лет стремился и куда подтолкнул отправиться счастливый случай. Погруженный в свои мечты, Макс даже не заметил, как негромко клацнул замок и на кухне за его спиной возникла Майя.
— Угадай, кто пришел? — Она неслышно приблизилась и закрыла глаза ладонями.
От неожиданности Макс поперхнулся и чуть не нагадил в штаны.
— Ты больше так не делай, — сказал он, прокашлявшись. — У меня чуть сердце не разорвалось.
— Ай какие мы нежные! А я думала, что у рыцарей дух покрепче будет.
— У меня дух и так крепок, — запротестовал Макс.
— Заметно, — фыркнула Майя. — Ты когда последний раз мылся?
— Ты на паспорт сфотографировалась? — Макс понял, что его опять удачно подкололи.
— Конечно. — Майя достала из сумочки точно такой же белый конверт, в какой упаковали фотографии Максу, и положила на стол.
«Она уже в моем районе освоилась! — поразился Макс. — Или живет где-то рядом? Или просто конверты одинаковые во всех фотосалонах?»
— Паспорта принесла? — спросил он.
— Набрала примерно на наш возраст. Вот, три женских и четыре мужских. — Майя выложила поверх конверта толстую пачку темно-красных книжечек. — Было еще всякое старье, сама не знаю, зачем храню.
— Храни. Жизнь — штука сложная. Никогда не знаешь, что пригодится. — Макс бегло просмотрел документы. — Ништяк фанера.
— Какая фанера?
— Паспорта. Ты что, никогда не слышала, как их называют?
— Первый раз от тебя, клянусь, — призналась Майя. — Я девушка интеллигентная.
— Интеллигентная, — повторил Макс, словно пробуя слово на вкус, он вдруг показался себе очень старым. — Не смотри, что я горбат, — как мужчина просто клад!
— Ого! — Майя повертела в руках бутылку «Бастардо». — Мужчина… Ты с утра столько принял? Работать-то сможешь?
— Мастерство не пропьешь, — ухмыльнулся Макс и поцеловал Майю в щечку, обдав винным запахом.
— Я тоже хочу, — капризно попросила она.
Макс достал чистый бокал, налил и чокнулся с ней вишневым соком.
— За нашу поездку!
— Вкусное, — заметила Майя.
— Мы едем туда, где такого вина хоть залейся, — похвастался Макс. — Знаешь, дуй на вокзал за билетами. Нам чем раньше, тем лучше. Вот тебе мой паспорт, не смотри, что грязноват, зато как настоящий, и вот деньги. Желаю удачи!
Выпроводив подружку, Макс приступил к работе. Подделка документов требует аккуратности и сосредоточенности. Это занятие не для растяп, особенно после введения российских паспортов нового образца, с термоклейкой пленкой на третьей странице. Ее Макс считал заразой вроде гонореи — не смертельно, но жить мешает.
Пленку можно было отклеить, проглаживая утюгом, выставленным на минимальный нагрев. Макс решил не париться с каждым паспортом индивидуально, а поставить дело на поток. Он нашел за шкафом рулон лавсановой пленки и нарезал квадратиков размером чуть больше страницы. Ловко орудуя утюгом и листом мелованной бумаги, коричневеющей с каждой прожаркой, он отклеил пленку и проложил ее лавсаном, отделить который будет потом совсем несложно.
— Дорогие вы мои. — Макс нежно подул на остывающие пленочки и с умилением оглядел разложенные паспорта. Так много фанеры сразу ему подделывать еще не доводилось.
Для разгона Макс взялся за самый трепаный паспорт Коваленко Петра Леонидовича 1969 года рождения. Этот документ, траченный водою и грязью, он пустил под утюг первым, проверяя нагрев.
«Ну и рожа! — удивился Макс. Со снимка на него испуганно таращился исполнительный и туповатый служака. — Откель ты, солдатик? — Он высокомерно изучил пятую страницу, на которой под штампом города Рыльска стояла печать совсем недавней петербургской регистрации. — Ишь ты, шустрый какой, без женитьбы в Питере прописку получил! Где тебя Майя зацепила? Наверное, в транспорте прокатился».