Сокровища тамплиеров

Куртц Кэтрин Ирен

Глава 11

Субботнее утро выдалось ясным, но ближе к полудню поднялся ветер и небо затянуло тучами. Вечером следовало ждать дождя. Неустойчивая погода растревожила пациентов психиатрического отделения, лишь врожденная чуткость и большой опыт позволили доктору Синклеру без труда успокоить своих подопечных. Завершив обход, Адам выпил с ассистентами кофе и уехал домой, чтобы принять душ и сменить деловой костюм на что-нибудь более подходящее к случаю.

Сегодня многое зависело от мисс Моррисон и ее согласия одолжить им перстень Данди — при условии, что хранившийся в нем локон действительно был срезан с головы виконта.

Если прядь окажется подлинной, она станет прочной связующей нитью между ними и духом Темного Джона. Большей силой обладала только кровь, однако в силу объективных причин достать ее не представлялось возможным. Дело осложнится, если мисс Моррисон откажется передать кольцо даже на время. Хотя и при таком раскладе остается надежда, что Перегрин осмотрит артефакт на месте, а позже зарисует все, что открылось его внутреннему взору. Это позволит избежать ненужного постороннего любопытства. И в любом случае существовал крест, который тоже пока не стоило сбрасывать со счетов.

По дороге к Перегрину Синклер продумывал возможные варианты развития ситуации. Погода еще не совсем испортилась, поэтому Адам опустил верх машины, чтобы в полной мере насладиться видом города. Для поездки на инвеституру он облачился в красно-серое — цвета клана Синклеров. Голову Адама венчал широкий красно-белый берет, два орлиных пера указывали на то, что их носитель является вождем клана. В складках кильта на поясе поблескивала рукоять кинжала с крупным бледно-голубым камнем. В целом, кинжал был обычным элементом шотландского костюма, но Адам использовал его, как и перстень с сапфиром, в магических целях.

Затормозив у дома художника, Синклер нетерпеливо посигналил. Дверь тотчас распахнулась, и на пороге появился сияющий Перегрин с внушительных размеров папкой подмышкой.

— Привет, Адам, — радостно объявил он и, захлопнув дверь, стремительно сбежал по ступенькам.

По случаю торжества Ловэт надел светло-коричневый кильт, который великолепно гармонировал с песочного цвета жилетом и такой же курткой. Забросив папку на заднее сиденье, молодой человек сунул ключи в поясную сумку, открыл дверь и непринужденно опустился в пассажирское кресло рядом с Адамом.

— Похоже, я выбрал правильный костюм для сегодняшнего вечера, — довольно заключил он, окидывая друга оценивающим взглядом.

— Несомненно, — улыбнулся Адам. — Берет на заднем сиденье. Надевай, если хочешь. Я пока не буду поднимать верх — может, это последний погожий денек этой осенью.

Поблагодарив, Перегрин нахлобучил берет, лихо заломив его набок, и довольный откинулся на спинку кресла. «Ягуар» плавно выехал на автостраду, ведущую к собору.

— Итак, — сказал молодой человек, высунув одну руку из окна машины, — мне никогда раньше не доводилось бывать на такого рода мероприятиях. Нужно соблюдать какие-то особые правила?

— Никаких особых правил, — усмехнулся Адам, — обычная церковная служба, и, насколько я помню, довольно простая. — Он обернулся и многозначительно посмотрел на папку. — Ты, вижу, во всеоружии.

— Это еще не все, — рассмеялся Перегрин и кивнул на поясную сумку, — здесь лежит блокнотик и пара карандашей. Правда, я не уверен, этично ли рисовать во время церемонии.

— Думаю, ты зря беспокоишься, — ответил Адам, — это не более оскорбительно, чем проводить фотосъемку. Если ты, конечно, будешь благоразумным, — добавил он, многозначительно покашливая. — Мне кажется, большинству собравшихся польстит твой интерес.

— Это хорошо, — заключил художник. — Такие события у меня вызывают вдохновение. Все равно что принимать участие в исторической постановке, где все происходит по-настоящему.

— Пожалуй, в какой-то мере ты прав, — хмыкнул Синклер.

Друзья продолжили обсуждать планы на вечер, стремительно проносясь по извилистым улицам города. При виде открытой спортивной машины, в которой сидели два привлекательных шотландца, прохожие оборачивались, некоторые дамы даже останавливались и одобрительно смотрели им вслед.

К тому времени, когда они добрались до площади Палмерстон, на противоположной стороне которой возвышался собор Святой Марии, солнце скрылось и над городом начал сгущаться туман. Сегодня удача была явно к ним благосклонна — как только Синклер свернул на стоянку, в плотном ряду машин образовалось пустое пространство. Адам махнул рукой владельцу отъезжавшего автомобиля и аккуратно поставил «ягуар» на его место.

Оставив береты на заднем сиденье, друзья подняли верх машины и, закрыв ее, поспешили к собору. Перегрин чувствовал себя на вершине блаженства, разглядывая детали костюмов других гостей. Почти все мужчины были в кильтах, а многие щеголяли старинными родовыми нарядами, вызывая в памяти романы Вальтера Скотта.

На улице быстро темнело, клубящиеся над собором тучи сулили ливень. Адам и Перегрин вошли внутрь и погрузились в атмосферу благоговейного ожидания. Художник почти физически ощущал незримую энергию, переполнявшую огромное пространство храма. Ему приходилось раньше бывать в этом соборе, но никогда он не испытывал ничего подобного. Слева от них, в сумраке северного нефа, уже начиналась торжественная процессия. В первых рядах, по всей видимости, шли постуланты [13] , не имевшие определенных отличительных знаков, но в глубине Ловэт заметил белые плащи действительных членов Ордена с красными крестами на левом плече. Он замедлил шаг, чтобы лучше рассмотреть участников, однако в этот момент на хорах показалась огромная фигура, которая приветливо помахала им рукой.

13

В католичестве — кандидаты на вступление в монашеский орден.

— Вот и наш хозяин, — произнес Синклер, пробираясь сквозь толпу. — Идем, я познакомлю тебя со Стюартом Мак Реем.

Глядя на Мак Рея, Перегрин с восторгом думал о том, каким потрясающим дополнением авторской коллекции будет его портрет. Высокий и широкий, как дуб, Мак Рей носил красный кильт своего клана с уверенностью прирожденного горца. Каштановые с проседью волосы, заплетенные в косу в стиле якобитов семнадцатого столетия, и пышная борода еще более усиливали производимый эффект. Он широко улыбнулся, обнажив ряд белых ровных зубов, и пошел им навстречу.

— Добро пожаловать, сэр Адам! Рад, что ты смог выбраться.

— Я тоже, — улыбнулся Синклер. — Стюарт, позволь представить тебе моего друга, Перегрина Ловэта. Он талантливый художник; возможно, сегодняшнее событие будет увековечено на его холсте.

— Очень рад, мистер Ловэт, — ответил рыцарь, благодушно пожимая ему руку. — Кажется, я слышал о вас раньше.

— Надеюсь, только хорошее, — вежливо улыбнулся Перегрин. — Мне очень приятно, что Адам пригласил меня на это торжество.

— Постараемся не разочаровать вас, — добродушно проворчал гигант. — В любом случае всегда приятно познакомиться с другом сэра Адама. Он не сказал вам, что день инвеституры выбран не случайно?