Сокровища «Третьего Рейха»

Самбук Ростислав Феодосьевич

Гюнтер закрыл лицо руками.

— Карл… Карл…

…Стоянку уже окружили полицейские Гюнтер протиснулся к инспектору. Сказал встревоженно:

— На этом «фольксвагене» мы прибыли из Швейцарии. Что случилось? И что с Карлом?

— Вы хотите сказать, что знаете владельца этой машины?

Инспектор ощупал Гюнтера внимательным взглядом.

— Да, мы вместе приехали из Швейцарии.

Инспектор подтолкнул его к брезенту, которым было прикрыто что–то, поднял край. Гюнтер знал, кого ему покажут, и готовился к этому, но то, что увидел, заставило его отшатнуться и заслонить лицо руками.

— Они… — У Гюнтера

вытянулось лицо, глаза налились кровью. Почему ему показали это?

— Кто они? — уже дважды спрашивал инспектор.

Гюнтер смотрел, моргал глазами, и ноги у него подкашивались. Наконец понял, что требует полицейский.

— Карл Хаген, — с усилием выдавил. — Швейцарский журналист. Карл Хаген из Берна.

— А женщина?

— Аннет Каммхубель… студентка… Франкфуртский университет…

— Жили в «Короне»?

— Да.

— Пройдемте с нами.

Они вышли за цепь полицейских и сразу попали под перекрестный огонь репортеров. Гюнтер шел, опустив голову, и старался не слушать их вопросов. Думал: хорошо, что старый Каммхубель уехал в Гамбург. Пока полиция выйдет на учителя и все поймет, он успеет побывать у Рудольфа Зикса и вытянет у него две цифры. О Шлихтинге никто ничего не знает. Карл не назвал его имени ни Каммхубелю, ни Аннет, следовательно, тайна шифра известна только троим, а все остальное не должно волновать Гюнтера. В полиции нет основания задерживать его — завтра он съездит в Заген, затем сразу вернется в Швейцарию, куда прибудут Шлихтинг и Пфердменгес. Все продумано, все идет по плану: главное — спокойствие, не выдать себя ни словом, ни жестом. Карл Хаген был другом Гюнтера Велленберга, его трагическая гибель не могла не потрясти друга — вот линия поведения…

Гюнтер уже вошел в роль, ему и на самом деле стало жаль Карла и Аннет, он любил их и мог сейчас поклясться в этом — белая роза на зеленом стебельке… Но почему вдруг задрожали мышцы на обожженном лице Карла? Неужели он подмигивает?

Это видение было таким зримым и реальным, что Гюнтер невольно схватил, инспектора за плечо, смотрел расширенными от страха глазами и бормотал что–то невразумительное. Тот понимающе пожал ему руку.

— Все бывает, — попробовал успокоить. — Но вы ведь мужчина, держитесь!

Вместе с портье они поднялись на лифте на четвертый этаж, где их уже ждали вездесущие репортеры. Инспектор приказал освободить коридор, и только после этого портье открыл дверь номера Карла.

Возле шкафа стоял открытый, но уже упакованный чемодан. Кровать аккуратно застелена. На вешалке — плащ, несколько газет на журнальном столике под торшером, рядом начатая коробка конфет и недопитая бутылка вина.

Инспектор посмотрел на все это, распорядился снять отпечатки пальцев. Спросил Гюнтера:

— Когда вы собирались уезжать?

— Сегодня.

— Так я и думал, — показал на чемодан. — Ваш спутник был аккуратным человеком. Когда вы видели его в последний раз?

Гюнтер посмотрел на часы.

— Минут двадцать пять–тридцать назад. Он заходил ко мне.

Инспектор остановился перед Гюнтером. Спросил небрежно, но смотрел внимательно:

— О чем вы говорили?

— Ну… о делах… об отъезде… Потом он предложил проехать по городу…

— И вы отказались? Почему? Наверно, раньше вы не оставляли его?

Гюнтер ответил спокойно:

— Бывают разные ситуации. Сегодня я почувствовал, что третий — лишний…

Инспектор

кивнул.

— Фрейлейн Каммхубель? Давно они познакомились? Где?

Гюнтер знал, что врать нельзя — все равно узнают.

— Дней десять назад. В Загене. У нас были дела в городе, а она приезжала туда к родственникам.

Инспектор стал рассматривать вещи в чемодане. Казалось, он совсем потерял интерес к Гюнтеру. Даже спросил не оборачиваясь:

— А вчера? Когда вы вернулись вчера вечером? Были вместе с Хагеном?

Гюнтер понял, что полиция уже поинтересовалась у служителя на стоянке, когда Карл поставил машину.

— Нет, — ответил. — Карл ездил куда–то вместе с Аннет. А мы с полковником Пфердменгесом гуляли по городу. Полковник развлекался в ресторане, но у него заболела голова, и он решил проветриться. Мы взяли такси, поездили, затем вернулись и опять сидели в ресторане, в «Короне». Погодите, когда же мы приехали? По–моему, около десяти. Но точнее вам могут сказать приятели полковника. Мы вместе ужинали, правда, мягко говоря, они выпили лишнего и ночевали у нас. Один у меня на диване, второй — у полковника.

— Как их фамилии?

— Не знаю, спросите у полковника. У меня ночевал Курт.

— И когда он ушел?

— С час назад. Жаловался, что опоздал на работу.

Очевидно, инспектор остался доволен объяснениями, так как спросил:

— Как вы думаете, кто мог это сделать?

— Что? — прикинулся недогадливым Гюнтер.

— Диверсию против вашего друга? Возможно, и против вас. Ведь вы могли сесть в машину вместе…

— Счастливый случай, что я остался жив! — Гюнтер опустился в кресло возле журнального столика. Для чего–то переложил с места на место газеты. Сейчас самое время подбросить полиции версию, которую они разработали вчера вечером, ожидая такси. Правда, инспектор может отнестись к ней скептически, но если узнают журналисты… Предмет для разговоров по крайней мере на неделю!

Сказал, будто раздумывая и взвешивая:

— Видите, дело такое… Мы с Карлом Хагеном и полковником Пфердменгесом только что вернулись из Африки. Вокруг африканских событий ходит столько слухов… Мы хотели обрисовать объективную картину, встречались с партизанами и были в войсках, поддерживающих порядок. И пришли к выводу, что слухи о зверствах так называемых карателей — обыкновеннейшая выдумка. Саванну заливают кровью бунтовщики, если бы вы увидели, инспектор, изуродованные трупы… — Задохнулся, будто и на самом деле трудно было продолжать, глотнул воды. — Думаю, красные, узнав о наших намерениях — а мы приехали в Европу с полковником Пфердменгесом, чтобы раскрыть зверства колониальных бунтовщиков, — устроили эту диверсию…

— Ого! — Инспектор оценил версию. — Дело приобретает интересный оборот. — Остановился в центре комнаты. — Здесь все… Сейчас осмотрим ванну, а затем придется заглянуть в ваш номер.

— Пожалуйста.

Инспектор вышел. Гюнтер самодовольно усмехнулся, он, кажется, обвел вокруг пальца этого полицейского болвана. Потянулся к графину. Наливая воду, обратил внимание на газету, что лежала рядом. Что–то заинтересовало его в ней, еще не знал, что именно, но встревожился и чуть не пролил воду из стакана. Сделал глоток, ища те слова в газете, и нашел сразу — прочитал только первые строчки и закрыл глаза: так, с закрытыми глазами, допил воду, не мог поверить, хотя знал, что это не галлюцинация…