Сокровище души
Шрифт:
Кем бы ни был Ниал Шотландский до вступления в Орден, он быстро заслужил славу величайшего из воинов. Грейс пробегала глазами строчки, отмечая в блокноте место или слово, которые вызывали у нее сомнения. Ее словно затягивало в экран, в героический отчет о монахе, жившем семьсот лет назад.
Ниал Шотландский был «великого роста, три эля и еще пять». Хотя документ написан по-французски, Грейс решила ориентироваться на фламандскую метрическую систему, где эль равен двадцати семи дюймам. Если же брать английский эль, равный сорока пяти дюймам, прибавить еще пять и умножить на
Согласно описанию, Ниал не имел себе равных во владении мечом и прочих военных искусствах. Следовал перечень выигранных им сражений, количество убитых сарацин и спасенных рыцарей. Грейс казалось, что она читает легенду о каком-то мифическом герое сродни Гераклу, а не про тамплиера, действительно жившего в средние века. Допустим, рыцари Тампля были лучшими воинами своего времени, как в наши дни спецназ. Почему же тогда столь чрезмерных похвал удостоился именно Ниал Шотландский?
Изложение фактов вдруг прервалось, и текст стал похожим на письмо, подписанное кем-то по имени Валькур, который волновался о безопасности «сокровища», ибо оно «ценнее, чем золото».
Сокровище. Грейс выпрямилась, размяла плечи. Она не знала, сколько просидела, уставившись на экран, но у нее затекли ноги, а шею и плечи свело от напряжения. Что-то о сокровище ей уже попадалось, когда она читала материал на компьютере Кристиана, однако тогда ее больше всего интересовал Ниал Шотландский. Грейс помнила, что тамплиеры были чрезвычайно богатым Орденом, у них брали взаймы короли и папы. Если их сокровищем является золото, то почему же оно «ценнее, чем золото»?
Усталость сковала ей мозг, залила свинцом тело и веки, руки едва двигались, когда Грейс на ощупь убирала дискету в футляр. Выключив компьютер, она положила чемодан в сумку, вытянула ноги и громко застонала от боли, когда начало восстанавливаться кровообращение.
Грейс прислонилась спиной к коробкам, чувствуя, что наконец-то засыпает. Она еще успела мысленно произнести «Ниал», увидеть на долю секунды его самого, высокого, мощного, с длинным мечом, и врагов, падающих бездыханными вокруг него.
1322 год
Шестьсот семьдесят пять лет назад он поднял голову с подушки, стараясь понять, что его разбудило. Утомленный любовной игрой, Ниал проспал всего час, но огонь в очаге почти угас, свечи уже оплыли.
Он слышал… что? Лишь намек на звук, ничего определенного, не таящего угрозы.
При внезапном пробуждении у него всегда оказывался кинжал в одной руке и меч в другой еще до того, как он успевал открыть глаза. Сейчас он даже не потянулся за оружием, значит, натренированные в боях чувства не сигнализировали об опасности.
Но что-то его все-таки разбудило? Ниал взглянул на спящую рядом женщину. Нет, не посапывание Эры. Они в комнате одни, прочная дверь надежно заперта, потайной ход у очага тоже закрыт. Роберт никогда не приходит без предупреждения.
Он бесшумно встал с кровати и хотя никого не видел, кроме Эры, крадучись обошел всю комнату в надежде услышать звук, шелест, хоть что-нибудь.
Наконец он вернулся на свое место и лежал без сна, уставившись в темноту. Похрапывание Эры начало его раздражать. Ниал любил спать с женщиной, ощущать ее теплоту и мягкость ее тела, но сегодня предпочел бы остаться в одиночестве. Ему необходимо сосредоточиться, а присутствие Эры отвлекало.
Ниал пытался вспомнить, что напоминал тот звук. Это было нечто еле уловимое, почти вздох.
Кто-то произнес его имя.
1996 год
Конрад резко дернул парня за сальные волосы и изучил результаты своей работы. Оба глаза у подонка заплыли, нос превратился в кровавое месиво, количество зубов поубавилось, главным методом убеждения оказались сломанные ребра и пальцы.
— Ты ее видел. Ты ее ограбил.
— Нет… приятель.
Конрад вздохнул. Он ожидал другого ответа, потому вывернул парню сломанный палец. Несчастный завопил, его тело выгнулось дугой, еще больше натянув веревку, которой он был привязан к стулу.
— Ты видел ее, — терпеливо повторил Конрад.
— У нас уже нет денег, — всхлипнул парень, утеряв остатки наглости.
— Деньги меня не интересуют. Куда пошла женщина?
— Мы быстро смылись. Не хотели, чтоб нас застукали.
Возможно, этот кретин не врет, подумал Конрад, глядя на скрюченное тело. Молодому негру не позавидуешь, но сам виноват, нечего было размахивать ножом. Для верности он вывернул другой палец, дождался, пока затихнет крик, и спросил:
— Куда пошла женщина?
— Не знаю, не знаю, не знаю!
— Как она одета?
— Не знаю…
Конрад снова протянул руку.
— Нет, погодите, — взвизгнул парень. — Шел дождь, ее одежда была темной…
— Брюки или платье?
Ну конечно, если женщина все время была под дождем, то промокла насквозь, к тому же вряд ли этот идиот обратил внимание на цвет.
— Не… брюки. Да. Может, джинсы.
— Был у нее плащ, жакет?
— Вроде не было.
— Рукава короткие или длинные?
— Ко… короткие. Не уверен. — Негр глотнул воздуха открытым ртом. — Она держала какую-то сумку, рук не было видно.
Без жакета, с короткими рукавами, наверное, совсем замерзла, но положила бумаги в пластиковую сумку, чтобы они не промокли. Мистер Сойер будет доволен.
Она взяла в банкомате деньги, а этот кусок дерьма ее ограбил. Значит, она без денег, без одежды и податься ей некуда. Конрад не сомневался, что найдет беглянку в течение дня, если его не опередит полиция. Хотя у мистера Сойера все под контролем, он сам предпочитает отыскать ее. Так будет лучше.
Киллер еще раз взглянул на человеческое отребье, привязанное к стулу. Пуля слишком дорогой способ, чтобы избавиться от падали, и слишком быстрый. Он обхватил рукой шею бесполезного существа, профессионально сдавил трахею и, оставив умирающую жертву, покинул дом.