Сокровище двух миров
Шрифт:
Святое место, которое вроде бы должно настраивать на умиротворенный и покаянный лад, пробуждало у Радиславы абсолютно супротивные чувства. Чуть заметный, а для человека и вовсе не ощутимый, душок мирры и ладана растекался по двору от распахнутых дверей церквей и часовен, вместе с примешивавшимся к нему более сильным коричным запахом монастырской сдобы. Этот аромат заставил оборотничку брезгливо поморщиться и раздраженно фыркнуть в попытке изгнать плотно обосновавшийся в носу сладковатый запах. Виктор же, заинтересованно втянув воздух, выказал абсолютно иные мысли:
– Издеваются
Оборотничка поспешно сглотнула прокатившийся по горлу липкий комок. Есть ей хотелось не меньше, а то и больше, чем напарнику, но противный тошнотворный запах отбивал всякое желание даже думать о еде.
По счастью, их довольно скоро избавили от пытки разлившимися по двору ароматами, соизволив проводить к настоятелю. Попросив немного обождать, провожатый растворился в полутьме коридора.
– Ну вот, сначала требуют явиться немедля, а потом заставляют ждать, – проворчал байкер, опираясь о подоконник. – Иди сюда, – он цапнул оборотничку за лямку квиддеры, которую та перевесила за спину, и притянул к себе, – не стой посреди коридора.
– Ш-ш! – Радислава уперлась, не желая сдвигаться с места и чутко прислушиваясь. – Не бубни! Там ругаются – похоже, из-за твоего покойника… Лишняя информация еще никому не мешала, а в нашем случае тем более…
Брат Юлиан, удобно рассевшись в глубоком резном кресле, пристально буравил глазами игумена Никифора, глядя на него поверх сцепленных пальцев. Игумен в свою очередь не менее любезно смотрел на почтенного иезуита. Только в светлых глазах отца настоятеля сквозила еще и выразительная мысль, наиболее точно оформляемая в лаконичную фразу: «Как же ты меня достал…» Этот разговор являлся уже десятым по счету за последние два дня.
– Отец Никифор…
– Брат Юлиан, – устало перебил его игумен, – я не имею ни малейшего понятия, куда подевался ваш документ. Ежели он канул в небытие, то на все воля Божья… Брат Андрей должен был завершить реставрацию ровно в тот день, когда почил в бозе. Все, над чем он на тот момент работал, осталось на столе и в прилежащих ящиках в скриптории. Идите смотрите, я ведь вам не запрещаю…
Иезуит кисло взирал на отца настоятеля. Тот прекрасно знал, что все бумаги брата Андрея он перерыл сверху донизу еще в первый день своего пребывания в обители.
– Возможно, он брал работу в келью, – с нажимом предположил досточтимый професс.
– Исключено, – жестко отрубил отец Никифор.
– Если бы я мог осмотреть…
– Келья брата Андрея была осмотрена в то злополучное утро, когда его нашли мертвым, – раздраженно вернул подачу отец настоятель.
Брат Юлиан скрипнул зубами. Просить игумена разрешить ему лично осмотреть монастырское жилище мертвого альва бесполезно. Тут отец Никифор оставался непреклонен. Похоже, придется обратиться к несколько неправедному методу посещения столь желанной кельи…
– Засим окончим нашу беседу, – вырвал его из размышлений хорошо поставленный баритон настоятеля. – От нее ни уму – пищи, ни сердцу – покоя… Идите. Господь с вами.
Брату Юлиану ничего не оставалось, кроме как подняться из порядком надоевшего кресла и сухо откланяться. Выйдя в коридор, достойный професс лоб в лоб столкнулся со странноватой парочкой в штатском.
«Хм, интересные сотрудники у Дипломатического корпуса, однако…» – удивленно отметил он, провожая взглядом исчезнувших в кабинете настоятеля людей, вернее, одного человека и одного оборотня.
Обдумывая, какую выгоду можно извлечь из этого занятного открытия, брат Юлиан прислонился к косяку настоятельской двери. Слух у иезуита был обычный, человеческий, а вот любопытство не уступало Радиславиному.
Отец настоятель, задумчиво поглаживая аккуратную седую бороду, разглядывал вошедших. Вид сотрудников Дипломатического корпуса при Единой всеблагой матери-церкви, прибывших на срочный вызов, вызвал у него легкое удивление, но не больше. Абсолютно спокойно выдержав нагловатый, вызывающий взгляд Радиславы, отец Никифор обратил свой взор на байкера и невесть чему усмехнулся в бороду.
– Настоятель Александро-Невской обители игумен Никифор, – почтенно отрекомендовался он.
– Виктор Кипелов, специальный отдел при Дипломатическом корпусе Единой всеблагой матери-церкви, – кивнул в ответ оружейник.
– Радислава, консультант при специальном отделе, – наступив на свою гордость, через силу выдавила менестрель.
– Занятное сочетание – оборотень и церковь, – все так же усмехаясь, протянул отец настоятель.
– Не занятнее, чем альв-монах, – достаточно резко парировал Виктор, машинально обнимая Радиславу за плечи, будто стремясь защитить непонятно от чего.
– Да, вы правы, – пошел на попятную игумен.
– Скажите-ка лучше, отец Никифор, – байкер решил не тянуть кота за хвост, – неужели за те пять лет, которые брат Андрей прожил в монастыре, никто не понял, что перед ним не человек? Простите, но я в это не верю.
– Вас ведь, кажется, прислали ради освидетельствования благопристойности погребения? – в тон ему откликнулся настоятель. – Вот и занимайтесь тем, чем должны.
– Бытует мнение, что смерть брата Андрея не случайна, – якобы себе под нос, но тем не менее так, чтобы услышали, вдруг протянула оборотничка.
Виктор, не ожидавший поддержки с ее стороны, чуть вздернул бровь.
– А-а… – скривился отец Никифор. – Захарий успел с вами потолковать… Это не больше, чем его домыслы, не имеющие оснований. Два старых угрюмца… Захарий и его подмастерье-послушник – единственные, с кем брат Андрей уж если не водил дружбу, то хотя бы общался…
– Брат Захарий знал о том, кто такой на самом деле брат Андрей? – прервал настоятеля Виктор, стремясь подтвердить все крепнущие подозрения.
– Не имею права раскрывать тайну исповеди, – уклончиво вывернулся игумен.