Сокровище из другого мира
Шрифт:
— Лиса! Прыгай! Скорее, я поймаю тебя! — Дэмир стоял у самого обрыва и протягивал ко мне руки.
Я смотрела на него, на маленькие торнадо, что замерли и ждали моего решения. Я безумно хотела прыгнуть в эти горячие объятья, но что-то внутри меня упорно твердило — надо остаться. Время словно замедлилось, я переводила взгляд с ладони Дэмира на вихри силы, не зная, что выбрать.
Поддавшись внутреннему чутью, я отрицательно мотнула головой.
— Я остаюсь, — неслышно прошептала, лишь шевельнув губами, но Дэмир всё понял. Я встала в самый центр камня.
Сила устремилась ко мне. Я чувствовала, как она рада мне, как долго ждала
Только Дэмир видел, что происходит, остальным было не до того. Императрица продолжала кричать:
— Придите! Я призываю вас!
И они пришли. Пять огромных чёрных полупрозрачных псов размером с медведя вышли на камень и поклонились передо мной. Я не испугалась их, нет, я знала, что это мои создания, мои верные слуги, которые никогда не посмеют предать меня.
— Нет! — крик Силины привлек моё внимание, я смотрела в полные отчаянья глаза императрицы. Она не верила тому, что происходило на её глазах. — Я велю вам подойти ко мне! Признайте свою хозяйку!
Псы даже не взглянули на неё. Я подошла к ним и потрепала каждого по полупрозрачным, холодным, но таким родным головам. Меня чуть не сшибло с ног чужими чувствами: преданность, любовь, счастье — это чувствовали они, этим делились они со мной.
В голове огоньком вспыхнуло осознание: я и есть Бездна. Не она поглотила меня и моё существо, а мы всегда были едины.
— Лиса, — я посмотрела в глаза Дэмира. В них смешались нежность, неверие и благоговение. Это было не совсем то, что мне хотелось бы увидеть, я почувствовала, как сердце кольнуло разочарование. Чудом мне удалось сдержать разочарованный вздох.
— Ты! — я перевела взгляд на уже, наверное, бывшую императрицу. Никто больше не дрался, все смотрели на меня. Глаза Силины полыхали ненавистью, злостью и болью. — Зачем?
Демоница хмыкнула и вздёрнула подбородок ещё выше. Даже сейчас, когда её план провалился, она продолжала держать лицо. Бремя власти оставляет свой отпечаток, который никуда не исчезает даже на смертном одре.
— Я задала вопрос, — мой голос звучал спокойно, хотя внутри и бушевали эмоции. Я смотрела на Силину и удивлялась, как такая женщина может опуститься до такого. Моё желание докопаться до её мотивов было нестерпимым. Я хотела понять, за что умерла Оливия и зачем они так поступили со мной.
Не знаю, что повлияло на Силину, моё искреннее желание, подкреплённое божественной силой (даже звучит пока странно), или она просто хотела поделиться своими мыслями. Как бы там ни было, бывшая императрица с высоко поднятой головой и по-прежнему не смотря на меня, выплюнула из себя, как змея выплёвывает яд, свою историю.
— Я была рождена для власти, — голос звучал горько, но не был лишён высокомерия. — Единственная дочь прошлого императора, я была воспитана, чтобы править. Но случай распорядился иначе, — демоница хмыкнула и посмотрела прямо мне в глаза. — Какая-то выскочка из полуразорившегося рода оказалась на отборе невест магически сильнее меня. Эту проблему я решила, заодно позаботившись и о первом наследнике: слишком сильный и ушлый обещал из него получиться император.
Силина закрыла глаза. На её губах заиграла лёгкая улыбка, не знаю, что она вспоминала в эти секунды, да и знать не хотела. Я только силилась понять, для чего ей была нужна я, для чего ей нужны были псы Бездны? Что задумала эта женщина? Одно ясно сразу — жажда власти развратила её с юных лет.
— Я хорошо правила страной. Пусть никто этого не понимал, как и мой муж, впрочем. Да, мне иногда приходилось отлучаться от трона, пока я вынашивала своих детей, например, но в остальное время я успешно нашёптывала императору, как следует поступить с послами от эльфов, когда повышать налоги и многое другое. Это длилось довольно долго, пока не настала пора выбирать преемника, — злой взгляд метнулся к Дэмиру, мне даже показалось, что сейчас Силина сорвётся и бросит в первого наследника какое-нибудь убивающее проклятье. — Я говорила Эльвору, что эту варварскую традицию пора заканчивать. Говорила, что в нашей власти принять закон, по которому трон будет переходить к старшему ребёнку. Просила его одуматься, напоминала, какие страшные испытания ему самому в молодости пришлось пройти. Но он упёрся. Отправил на испытание нашего сына. Император действительно верил в его победу.
Силина старательно пропускала в разговоре имя сына. Но в секунды, когда она запиналась, в её глазах плескалась боль. Казалось, если она назовет своего ребёнка по имени — откроется ящик Пандоры и вся вселенская боль обрушится на неё разом.
Дэмир стоял, прислонившись к одной из полуразрушенных колонн, скрестив руки на груди, и внимательно слушал исповедь демоницы. Эдуард слушал, но не прекращал держать в руках искрящийся шар заклятья, которое в любую секунду готово было сорваться с его пальцев и обрушиться на рыжую помощницу Силины.
— Наш сын погиб, — на мгновение мне показалось, что в глазах императрицы застыли слёзы, но спустя секунду их там уже не было. Игра света или она так быстро справилась со своими эмоциями? — Эльвор тогда впервые вышел из себя, он стыдился проигрыша сына. Болван, ведь ему самому не удалось победить на своём испытании, он забыл, что занял трон случайно. Благодаря мне. Когда Эльвор понял, что наша семья по мужской линии не смогла удержать власть в своих руках, он решил пойти на хитрость, — Силина пренебрежительно фыркнула, но потом её взгляд остекленел.
Она молчала с минуту, а когда заговорила вновь, её голос звучал надтреснуто:
— Он отдал нашу дочь в жёны против её воли. Он знал, что её сердце занято, и до этого он поощрял её влюбленность, обещал одобрить брак с любимым. Но что значит любовь, когда решаются судьбы мира? Он отдал её за одного из самых влиятельных лэров Сумеречной империи… Он планировал, что она тоже родит дочь, и та победит на отборе.
Этот пазл в голове встал на своё место. План императора почти сработал. Родилась Мира, глубоко искалеченная, но чистая душа, и сейчас она на отборе. Но она не первая по силе, и император это знал ещё до отбора. Тогда, наверное, он и с отцом Миры поговорил, указав тому на третьего наследника. Наверняка теперь строит планы, как избавиться от Дэмира и Эдуарда. На Дэмира вон уже были покушения. И всё это ради чего? Власти? Но разве власть — это то, ради чего стоит жить? То, ради чего можно жертвовать своим ребёнком и его судьбой? А судьбой внучки? Он хотел сделать из Миры свою марионетку. Эльвор мне стал глубоко противен, власть и его развратила. Как это низко, распоряжаться чужими судьбами вот так, по своему желанию! Как это низко, забывать, что у тех, кого ты продаёшь, есть свои мысли, чувства, желания и планы! Но когда сильных мира сего (и не только сего) беспокоили чужие чувства?