Сокровище любви
Шрифт:
Нолан был абсолютно прав. Шандра умела о себе позаботиться. Если она чему и научилась у своего отца, так это быстроте и изобретательности. Когда на пути у Меррила д'Эвре что-либо становилось, он всегда обходил препятствие. Шандра унаследовала от отца острый ум и жизнелюбие. Из его трагической гибели она тоже вынесла для себя урок. Отец в последние годы стал слишком доверчив, за что и поплатился жизнью. Шандра же поклялась никому не доверять – тогда ей не причинят боли и не предадут, как предали ее отца. И ни один мужчина никогда и близко к ней не подойдет.
После смерти отца в сердце Шандры
Для окружающих Шандра играла роль убитой горем дочери, но втайне пыталась найти убийцу своего отца. У нее хватит сил взять на себя эту ответственность в отличие от матери. Меррил научил свою единственную дочь противостоять всем несчастьям.
Хотя семья Меррила жила в богатстве и роскоши, он постоянно внушал Шандре, чтобы она не гнушалась черной работой. Он обучил ее тому, что вряд ли было известно дамам из высшего света. Шандра обнаружила незаурядные способности. Меррил желал видеть свою дочь образцом достоинства, изящества и образованности, как и ее матушка. Но он пошел дальше, чем повелевал ему родительский долг. Немногие знали о несчетных талантах Шандры. Нолан был одним из тех избранных, кто удостоился наблюдать ее способности в действии. Это вышло совершенно случайно. По собственной воле Шандра ни за что бы не открылась ни ему, ни любому другому денди, поскольку это испортило бы ее репутацию благородной барышни, о которой так заботился ее отец.
Меррил надеялся, что его хорошенькая дочка будет вращаться в изысканном обществе. В результате многолетнего целенаправленного воспитания и сложился характер Шандры. Богатые аристократы видели в ней обворожительную девицу, достойную невесту, чей живой веселый нрав привлекал многочисленных поклонников. Для разбойников и головорезов Натчеза она была девчонкой-сорванцом, которая частенько сопровождала отца в шумные кварталы города. Меррил хотел, чтобы она знала жизнь не понаслышке, и Шандра впитывала его нравоучения как губка.
Искушенная в способах самозащиты, Шандра ударила Нолана, дабы дерзкий незнакомец понял, что она не допустит, чтобы мужчины ею командовали. И наплевать, что ему все о ней известно!
– Я спросила, как ваше имя, сударь, – елейным тоном промолвила Шандра. – Вы скажете его сами или мне придется выколотить его из вас… – Она чуть не задохнулась от внезапной боли.
Теперь пришел черед Нолана самодовольно ухмыльнуться. Он с силой сжал ее талию и, не давая опомниться, наступил ей на ногу.
– Меня зовут Нолан Эллиот, – представился он, пока Шандра молча кипела от злобы. – Я знаю, что вы похитили Библию у своей матери, вернулись на бал и появились в зале, когда прошла ваша притворная головная боль. Вы просто волк в овечьей шкуре, юная леди, позвольте вам заметить.
Шандра попыталась было напустить на себя безразличный вид, однако рассказ Нолана о ее ночных похождениях подействовал на нее, словно пощечина.
– Но как?.. – только и смогла она из себя выдавить.
– Я видел, как вы напали на мадам, а потом последовал за вами в особняк, – пояснил Нолан, одарив ее обольстительной улыбкой. У Шандры так и чесались руки размазать его поганую ухмылочку по лицу, и только присутствие гостей удержало ее от этого. – Я прятался под кроватью, а вы тем временем водворили на место одежду дона Эстебана и вышли из комнаты в сопровождении вашего обожателя Родерика Вона.
Несмотря на все свои старания выглядеть невозмутимой, Шандра почувствовала, как краска заливает ей щеки. Нолан был свидетелем ограбления и слышал, как она разговаривала сама с собой в комнате наверху? Боже милостивый! Он ведь может расстроить ее планы – навлечь подозрение на дона Эстебана, не говоря уже о том, что теперь станет ее шантажировать!
Шандра гордилась своей способностью сохранять хладнокровие в подобных ситуациях. В отличие от матери Шандра никогда не теряла присутствия духа. Она всегда встречала беду с высоко поднятой головой. Однако в такие минуты она непроизвольно переходила на свой родной французский. Меррил тоже предпочитал французский, если бывал чем-то разгневан или расстроен. А сейчас Шандра и разозлилась, и расстроилась, и французские фразы сами собой сорвались с ее губ.
– Извольте изъясняться на английском, – потребовал Нолан.
– Ах, простите великодушно, – язвительно прошипела она в ответ и бросила на него испепеляющий взгляд, который не нуждался в переводе.
Когда стихли испанские гитары и скрипки, Шандра попыталась высвободиться из крепких объятий Нолана, но не тут-то было. Сжав ее локоть, Нолан повел упиравшуюся партнершу на террасу.
– Итак, что вы собираетесь предпринять? – осведомилась Шандра.
Вот теперь перед Ноланом стояла настоящая Шандра д'Эвре во всей своей красе. Глаза ее горели голубым огнем, а горячий нрав мог бы, наверное, вызвать лесной пожар. Она ощетинилась, как разъяренная кошка. Нолан ничуть бы не удивился, если бы она сейчас накинулась на него, намереваясь разорвать на клочки.
Нолан не спеша достал сигару из кармана и зажег ее от лампы, освещавшей вход на широкую веранду. Шандра мысленно дважды досчитала до десяти, но так и не сумела обуздать свой гнев.
– Что вам нужно, Нолан? – процедила она сквозь стиснутые зубы.
– Я собираюсь шантажировать вас, дорогая Шандра, – прямо заявил Нолан. – Все имеет свою цену. Вы сможете купить мое молчание, любезно передав мне карту, которую прячете за корсажем платья.
Ее рот открылся и закрылся, как у выброшенной на песок рыбы. Ангелы Господни, да этот негодяй загнал ее в угол, а она не привыкла проигрывать. Быстро сообразив, что шансов выкарабкаться у нее нет, она спросила:
– А если я отдам вам карту, что вы будете с ней делать? Продадите ее тому человеку, от которого я ее спрятала?
– Не исключено, – уклончиво ответил Нолан. – А еще вероятнее, попытаюсь сам найти сокровища.
– Вы? – Шандра саркастически усмехнулась. – Да вас прикончат, не успеете вы запустить свои руки в испанские богатства. Впрочем, мне наплевать, сударь. Единственное, о чем я пожалею, так это о том, что не смогу стать свидетельницей вашей трагической гибели. И поделом вам – будете знать, как шпионить.