Сокровище старой девы
Шрифт:
– Постой здесь, подержи дверь, – попросила она сестру.
Аллочка хоть и мечтала поскорее удрать из этого «священного» места, однако сестру ослушаться не посмела, в конце концов она и сама понимала, что тут все надо тщательно осмотреть.
– Постой здесь, я пойду свечки затушу, а то пожар случится… – проговорила Гутя, поежилась и отправилась в комнату.
Свечи гасли очень плохо, вероятно, специально покупались такие, чтобы горели долго и не могли погаснуть от случайного сквозняка. Портрет Геннадия Архиповича был закреплен на стене тоже весьма прозаично – скотчем, однако
Когда Гутя захлопнула за собой дверь и они с Аллочкой вышли из подъезда, силы ее оставили – сказалось нервное напряжение.
– Гуть, ты посиди здесь немножко, хорошо? А я сейчас, – как-то непонятно проговорила Аллочка и снова скрылась в подъезде.
– С ума сойти… – пролепетала Гутя. – Неужели она все же пойдет искать там Гусева?
Аллочка ринулась вовсе не на поиски Гусева. В ней вдруг проснулся азарт сыщика. И что это в самом деле! Это же всегда было ее хобби – разрешать самые запутанные ситуации! А сейчас рядом с ней творится черт-те что, а она только и занимается поисками мужа! Потом и получается, что ее скверное поведение даже погибшим женихам покоя не дает.
Довольно решительно она поднялась на первый этаж и позвонила в первую же попавшуюся квартиру.
Ей открыла довольно миловидная, пышная женщина в веселеньком платьице с пятнистыми жирафами по всему полю, поверх которого был пришит строгий белый воротник.
– Здравствуйте… – начала было Аллочка, но женщина перехватила инициативу.
– Вы Марселина Игоревна? – лучисто улыбнулась она.
– Не совсем… – промямлила Аллочка, старательно соображая, как бы себя назвать.
В это время из комнаты послышался крик, и женщина отвлеклась:
– Юрочка! Не смей долбить Анюту по башке, а то получишь по попе а-та-та!.. Так я не поняла – вы пришли заниматься с детишками английским?
– Это социальный опрос, – сурово рявкнула Аллочка первое, что пришло в голову. – Общественность интересуется, кто проживает у вас в квартире… так, какая же там квартира? В общем, кто у вас живет на третьем этаже, квартира прямо?
– Это вот так, что ли? – показала женщина. – На третьем этаже, да? А я откуда знаю? Вы этой своей общественности скажите, что я здесь работаю няней, никого из жильцов дома не знаю, но ко всем отношусь с большим уважением. И вообще, как я могу отвечать на ваши вопросы, когда мне платят такую маленькую пенсию? Я совершенно не знаю никаких жильцов!
– Обидно… – огорчилась Аллочка. – А кто знает?
– Да никто не знает! Потому что в той квартире вообще живет неизвестно кто, а квартиру сдают посуточно! Ну и скажите, можно в таких условиях мне, как порядочной няне, спокойно воспитывать ребятишек? – возмущенно округляла глаза благонравная няня, все больше наседая на гостью. – Вон на втором этаже живут какие-то приезжие из Китая, и они все время меняются! Как у них попросить что-нибудь продать подешевле, так их нет, а как шуметь, да свою лапшу вонючую варить, так они всегда дома! В той квартире и вообще никто не живет, ее хотят продать, а покупать никто не хочет, потому что кто ж ее купит,
Женщина бы и еще выплескивала на Аллочку водопад претензий, если бы в это время из комнаты не высунулась голова детины лет шестнадцати.
– Ну, Ка-а-атя! Ну скоро оладушки будут? – недовольно пробасил детина.
– Юрочка, детка, сейчас я тетеньке все расскажу и побегу делать оладушки, – засуетилась няня. – Скажи Анюточке, чтобы убирала за собой игрушки, скоро будем кушать…
– И ничо не надо убирать! – выскочила взъерошенная девица в коротюсенькой футболке, сверкая плавками. – Опять засунешь куда-нибудь мои диски, я потом забодаюсь их искать!
– Ой, ну вы уж, женщина, ступайте, – заторопилась Катя. – Детишки оладушков хотят. Да у меня и тесто сейчас поползет…
Аллочка распахнула рот от изумления. Она никак не думала, что таким великовозрастным детишкам надо специально нанимать няню. Между тем двери уже захлопнулись, и Аллочка вернулась к Гуте.
– Ну и что, нашла? – усмехнулась та, завидев сестру.
– Не-а, – вздохнула Аллочка. – Представляешь: оказывается, эту квартиру сдают в аренду посуточно… Вот и ищи теперь… И между прочим, если тебе еще раз позвонит этот Геннадий Архипович, передай ему, что на кладбище к нему я не поеду! Заявлюсь к его сестре – здрассьте, я ваша невестка, да? Я и вообще не знаю, где его сестрица-то живет!
Гутя поморщилась, точно от зубной боли.
– Аллочка! Ну как же ты не понимаешь… Не Геннадий Архипович нам звонил, это кто-то… ну не знаю, решил нас разыграть, что ли…
– Ни фига себе розыгрыши! – возмутилась Аллочка. – Да за такие шутки!..
– Ну, может быть, не розыгрыши, может, хотели предупредить.
– Понятно! Хотели предупредить, чтобы ты на Матвея рот не раскрывала, да? Но тогда почему ты? – вдруг здраво рассудила Аллочка. – Тогда бы мне позвонили! Ты-то и вовсе на него никаких видов не имеешь!
«Зато он на меня имеет», – чуть не сказала Гутя, но промолчала. Ну не могла она сказать Аллочке, что ее кавалер предпочел Гутю сестре. И потом, это были только предположения.
Дома разговору было только о случившемся. Сейчас здесь, в уютной маленькой кухне, когда из микроволновки доносились запахи горячих бутербродов, потому что Гутя ничего не успела приготовить к приходу работающей молодежи, рассуждать о чьей-то злой выходке было совсем не жутко.
– Ну и товарищи у нас в клубе, – с осуждением мотала головой Аллочка. – Вон как за мужиков атакуют. Вот я бы такое никогда! Просто никогда не сделала бы. Я бы просто недодумалась!
– Да ну, – отмахнулся Фома, нацеливаясь на четвертый бутерброд. – А по-моему, так вовсе и слабенькая фантазия. Между прочим, во всяких фильмах, где надо зрителя напугать, частенько такие приемы пускают. Темень, свечечки кругом, и главный герой…
– …через эти свечечки прыгает, да? – подсказала Аллочка. – Я тоже видела, на Ивана Купалу такое показывают.
– Да не прыгает! А убивают его! – перебил ее Фома.
Гутя, которая только-только затолкала в рот кусок, теперь не могла его проглотить, он так и встал у нее поперек горла.