Сокровище влюбленных
Шрифт:
Приличных размеров конгломерат ударил по плечу, наверняка оставив синяк, но Тейт даже не поморщилась, лишь мысленно обругала Мэта. Затем она подобрала глыбу… нет, не глыбу, а невероятную абстрактную скульптуру из вросших в известняк почерневших серебряных монет. Тейт бросилась в клубящуюся вокруг Мэтью мутную воду и нетерпеливо застучала по его баллону.
Мэт обернулся, отпрянул от мелькнувшей перед самой маской находки Тейт и, мельком взглянув на нее, безразлично пожал плечами.
«Что с ним случилось, черт побери?» — удивилась Тейт, укладывая находку в ведро. Он должен был ухмыльнуться, дернуть ее за косу, погладить по лицу… ну, что угодно. А он продолжает работать как маньяк, явно не испытывая обычного удовольствия от ее компании.
«Она думает, что меня интересуют только деньги», — кипел Мэтью, осторожно водя по песку трубой пневмонасоса. Неужели она ожидала, что, увидев кусок серебра, он встанет на задние лапки и запляшет? Да пусть забирает все до последней траханой монеты! Пусть отдает все в свой бесценный музей или своему ненаглядному Хейдену Дилу.
Да, он хотел ее. Но он не знал, что секс без ее любви и — будь все проклято! — без ее уважения оставит его таким опустошенным… словно выпотрошенным.
Ну, теперь он знает. И у него остается одна-единственная цель — «Проклятие Анжелики». Он обыщет каждую расщелинку, каждый кусок коралла, каждый песчаный холмик, найдет колье и отомстит убийце отца. Лучше стремиться к мести, чем к любви женщины. Видит бог, поражение не будет таким болезненным.
Мэтью работал, пока руки не заныли, а мозги не онемели, и не сразу осознал, что означает блеск в песке.
Золото!
Мэтью отвел трубу, оглянулся на Тейт. Сосредоточенно вглядываясь в груду осколков, она усердно копошилась в мутной воде, однако в ее движениях чувствовалась усталость. Ну что же, он знал, что изматывает ее, и это его не останавливало.
«Неужели излишняя гордость всегда будет нашей проблемой?» — подумал Мэт. Он улыбнулся, глядя на сверкающие монеты, разбросанные по морскому дну, словно мелочь, выпавшая из божьего кармана, повернул трубу, и через мгновение монеты зазвенели по баллонам Тейт.
Ее глаза вспыхнули, она бросилась подбирать дублоны, как ребенок бросается к рассыпавшимся конфетам, затем повернулась и протянула ему горсть золотых монет. И словно живительный бальзам пролился на его кровоточащее сердце. Мэтью отложил трубу и расплылся в улыбке, когда Тейт подплыла к нему, оттянула ворот его костюма и высыпала туда монеты. Ее глаза искрились смехом, любопытные рыбешки замерли, уставясь на их шутливую борьбу и неуклюжие объятия.
Мэтью показал большим пальцем наверх, но Тейт отрицательно замотала головой и стала бросать горсти золота в ведро. Он снова подобрал трубу.
Забыв об усталости, Тейт доверху наполнила два ведра и вдруг заметила потертый бархатный мешочек. Она протянула руку, ветхая ткань не выдержала ее прикосновения, и сквозь дырку просыпались звезды.
Тейт затаила дыхание — не в переносном смысле, а буквально перестала дышать. Блеск бриллиантов и сапфиров взорвал подводный сумрак, будто накапливаемый веками огонь засверкал перед ее распахнувшимися от изумления глазами. Трехъярусное золотое колье было таким роскошным, что даже казалось аляповатым.
Не сводя глаз с мерцающих звезд, Тейт протянула находку Мэту.
Одно безумное мгновение он думал, что они нашли «Проклятие Анжелики». Он готов был поклясться, что чувствовал силу, исходящую от драгоценных камней… но, когда он коснулся колье, все изменилось. Да, бесценное, да, великолепное, но в нем не было никакой магии. Мэтью небрежно накинул колье на шею Тейт, и на этот раз, когда он показал наверх, она согласно кивнула, дернула веревку, и они последовали за ведрами.
Вынырнув, Тейт повернулась к Мэту:
— Мы нашли сокровища!
— В этом нет никаких сомнений.
— Мэтью! — Тейт благоговейно провела пальцами по колье. — Оно просто чудесное.
— Тебе идет. — Он накрыл ладонью ее пальцы. — Ты все еще приносишь мне удачу, Тейт.
— Боже всемогущий! — донесся с «Русалки» изумленный возглас Бака. — Рэй, у нас тут золото. У нас ведра золота.
Тейт усмехнулась и сжала руку Мэта.
— Поспешим. Хочется увидеть их лица.
— У меня появилась отличная мысль. — Мэтью лениво направился к «Русалке». — Что, если я в полночь тихонько подплыву к «Приключению» и поднимусь на мостик? Я видел, там на двери есть замок.
Тейт ухватилась за поручни трапа.
— Действительно, отличная мысль.
За два дня они подняли больше миллиона долларов золотом и драгоценности, стоимость которых даже Тейт могла определить лишь приблизительно. И чем ошеломительнее был их успех, тем больше мер предосторожности они предпринимали.
Яхты стояли на якоре более чем в ста футах от «Изабеллы», а Бак по меньшей мере дважды в день, когда мимо сновали экскурсионные суда, сидел на палубе с удочкой и перебрасывался шутками с туристами.
Тейт тщательно прятала бесчисленные фотопленки и рисунки, с восторгом чувствуя, как обретает отчетливые очертания ее мечта о музее. Она обсуждала свои планы с отцом, но не с Мэтью, планы которого, к сожалению, сильно отличались от ее собственных.
Весна потихоньку перетекла в изумительное лето. Тейт и Мэтью дружно работали под водой, проводили безумные ночи на толстом одеяле, брошенном на пол застекленного мостика, а если Мэтью иногда казался ей грустным, если она ловила на себе его изучающий взгляд, то говорила себе, что не о чем беспокоиться: они пришли к компромиссу, устраивающему их обоих.
Ларю, насвистывая, вышел из рубки, понаблюдал с минутку за Баком и Мариан, очищающими находки. Он не переставал восхищаться очаровательной миссис Бомонт, и не столько ее красивым лицом и стройной фигуркой, сколько безупречной и неизменной элегантностью. Женщины, мелькавшие в жизни Ларю, всегда были красивыми, интригующими, но редко стильными. В миссис Бомонт, даже потной и с грязными руками, невозможно было не заметить передаваемые из поколения в поколение достоинство и шик.