Сокрушая врагов
Шрифт:
– Вадим! Вадя!!!
Юски, перестав скакать, протяжно втянул воздух ноздрями и, сделав шаг к Павлу, положил ему руку на плечо:
– Пустое, – негромко сказал вепс, – там все лежат… мертвые они… все.
Павел порывисто обернулся и скинул руку вепса со своего плеча:
– Вадим?.. – протянул он, и его серые глаза увлажнились.
– Мертвые они… – повторил вепс, – твой друг лежит рядом с Валуем… я видел.
Павел крепко зажмурился, разгоняя слезы. Он мотнул головой, руками оттер глаза.
– С такого расстояния, и ты увидел? – пытаясь быть твердым, спросил Павел.
– Да, – ответил Юски, – лежат, я видел, я же охотник…
Глава рода бросил на реку прощальный взгляд. Черный драккар уходил к повороту. Вот сейчас он обогнет берег и все! Все! И нет у него больше друга. Умер! Погиб! Всё, конец! Черт!
– Ва-адя-я-я…
С тихим всхлипом глава медвежьего рода тяжело опустился на землю. Он поджал ноги, положил на колени руки и, уткнувшись в них, предался скорби. Да – скорби, ведь мужчины не плачут…
– Ты поплачь, – по-отцовски произнес Юски, – поплачь, о друге можно поплакать, когда никто не видит… – Вепс легонько похлопал Павла по плечу.
«Эх, Вадя… – Павел глубоко вздохнул и задержал дыхание. Слез больше не было, их прервала память: – Вадя. Как же это давно все было. В другой жизни, которую не вернешь… Только память… Школа, городская библиотека и книжки с картинками, на которых воины в кольчугах и латах совершали безумно-отважные подвиги. Клялись в верности и обещали вернуться…
Походы в лес… и случайно найденный блиндаж с пятью погибшими красноармейцами. Жутко и страшно. А потом рванувший в костре снаряд – глупость, игра со смертью, но, черт возьми, а ведь хотелось под танки! Нам, пацанам, которым не досталось ничего, кроме дедушкиных рассказов о войне. Нам хотелось под танки! И непременно герои – это мы!»
Павел, погрузившись в воспоминания, не сразу услышал, как Юски что-то тревожно говорит. Он с трудом приподнял голову, хотелось спать, и чтобы никто не трогал, не беспокоил…
Вепс грубо обхватил Павла за плечи, толкнул и повалил на землю.
– Что еще? – непонимающе пискнул глава рода из-под плотно прижавшего его тела.
– Тихо, – почти в самое ухо прошептал ему Юски, – они возвращаются…
Вепс немного ослабил хватку, и теперь, высвободив голову, Павел и сам увидел, что один из драккаров викингов идет по течению, туда, где за поворотом скрылись унесенные течением пустые корабли.
– Не иначе пошли добычу собирать, – высказал предположение Юски, – ладьи очень ценная добыча.
Они лежали на земле, пока судно викингов не скрылось за поворотом.
– Изловят сейчас ладьи и к боргу поволокут, – продолжил свои догадки вепс, поднимаясь.
– А там же Вадя! – встрепенулся Павел. – Юски, ты не знаешь, что они делают с трупами врагов?
Вепс пожал плечами:
– Не знаю, может, сожгут, а может, за борт покидают.
– Не скажет ни камень, ни крест, где легли… – невольно вырвалось у Павла по-москальски.
– Что ты сказал? – спросил Юски.
– Не будет у наших воинов могил, – вновь перейдя на понятный вепсу язык, ответил глава рода.
– Да-а-а, – протянул Юски, – мне жаль твоего друга, он был славным воином.
Павел опять чуть было не пустил слезу, но совладал с собой. Он сел и посмотрел на реку. У борга еще кипел бой.
– Интересно, а что там? – спросил он. – Чья берет?
Юски оценил обстановку зорким охотничьим взглядом.
– Кажется, и там все! – с горечью в голосе изрек вепс.
– Что? Ну что там?
– Северяне идут к боргу, – ответил Юски, – а наши подались к берегу. – Вепс встал во весь рост, вытянулся на цыпочках. – Там что-то случилось, что-то неладное…
Павел нехотя тоже поднялся, стал всматриваться вдаль. Расстояние было велико, и все же им удалось разглядеть, что новгородцы, пристав к берегу, сходят на сушу, и что они снимают с ладьи что-то или кого-то.
– Неужто князя… – напрягая зрение до крайности, вымолвил Юски. – Не может того быть…
Эта чудовищная, трагическая догадка вернула Павла на землю.
– Мы что, проиграли, выходит…
– Ох, – вздохнул вепс, – это плохо, очень плохо, ай-яй-яй…
Они были свидетелями боя, так трагично окончившегося в этот день для объединенного новгородско-вепсского войска. Они видели, как викинги пристали к Альдегьюборгу и сошли на берег, решив, что битва окончена. Затем им пришлось вновь крепко прижаться к земле. Посланное вдогонку за уплывшими, обезлюдевшими кораблями судно викингов возвращалось, ведя на поводу изловленные драк-кары.
Пропустив их, они поднялись и узрели, что ладьи новгородцев уходят вниз по течению, в сторону далекого Новгорода.
Противоположный высокий берег напротив борга опустел. Пешая и конная рати уходили. На душе стало как-то нехорошо – тоскливо.
– Ну, вот и все, – грустно констатировал Павел, – это конец.
– Надо уходить, – предложил Юски.
– Куда? – рассеянно спросил глава рода. – Куда уходить-то?
– Как куда? Домой.
Павел как-то уже и забыл, что он не просто Павел, а Баар, глава медвежьего рода, и что теперь у него есть дом – другой дом, в другом месте, в другом времени.
– Ах да… Домой, да, Юски, пойдем домой! – Но вдруг он встрепенулся, как будто припомнив что-то очень важное. – Нет, Юски. Нам надо найти драккар с Вадимом. Ведь его не было на привязи у северян.
Юски задумчиво почесал у виска.
– Да вроде не было. Ты хочешь…
– Надо найти. Я должен похоронить друга по обычаю!
– Скоро стемнеет, да и ладью уже могло вынести в озеро.
– Не спорь! – приняв грозный вид, ответил Павел. – Мы должны попробовать. У тебя есть кресало?
Юски вытянул из-под рубахи висевший у него на шее кожаный шнурок с кожаным чехлом.