Сокрушитель Войн
Шрифт:
Сири улыбнулась:
– Прямо как биохрома.
«Ты честнее биохромы, – написал он. – Мое дыхание придает миру красочность, но оно – не мое, мне его дали. Твой же свет – твой собственный».
Сири ощутила, как ее волосы становятся из темно-рыжих золотистыми, и тихо, удовлетворенно вздохнула, придвигаясь чуть ближе к королю-богу.
«Как ты это делаешь?» – спросил он.
– Что?
«Меняешь цвет волос».
– Сейчас вышло невольно, – пояснила Сири. – Они светлеют, если я счастлива или довольна.
«Значит, ты
– Конечно.
«Но с такой тоской в голосе говоришь о горах».
– Я скучаю по ним, – признала Сири. – Но если я уеду, то буду скучать и по тебе. Иногда нельзя получить все, что хочешь, если желания противоречат одно другому.
Некоторое время они молчали. Сезеброн отложил доску, нерешительно обнял Сири за плечи и прислонился к спинке кровати. Волосы Сири слегка окрасились рыжим, когда она осознала, что они сидят на кровати и она прижимается к Сезеброну, одетая в одну рубашку.
«Но, – подумала она, – мы же супруги».
Момент испортило громкое урчание живота Сири. Через пару минут Сезеброн потянулся за доской.
«Ты голодна?» – написал он.
– Нет, – ответила Сири. – У меня желудок-анархист – он любит ворчать, когда полон.
Он помедлил.
«Сарказм?»
– Да, жалкая попытка, – созналась Сири. – Все в порядке, я выживу.
«Ты ужинала перед тем, как прийти ко мне?»
– Ужинала, – подтвердила она. – Но отращивание волос выматывает. Я всегда после этого хочу есть.
«Ты после этого каждую ночь голодна? – быстро написал Сезеброн. – И молчишь?»
Она пожала плечами.
«Я добуду тебе поесть».
– Нет, нельзя, чтобы нас разоблачили.
«А что разоблачать? – написал он. – Я король-бог – я могу есть, когда пожелаю. Я и раньше посылал за едой ночью. В этом нет ничего необычного».
Он поднялся и шагнул к двери.
– Подожди! – позвала она.
Он оглянулся на нее.
– Сезеброн, ты не можешь вот так подойти к двери. – Она понизила голос на случай, если их подслушивают. – Ты по-прежнему полностью одет.
Он оглядел себя, слегка нахмурившись.
– Хотя бы слегка приведи одежду в беспорядок, – сказала Сири, быстро пряча доску для письма.
Он расстегнул воротник и сбросил черное одеяние, оставшись в нижнем белье. Оно засияло всеми цветами радуги, как и все белое, что оказывалось рядом с ним. Затем он взлохматил темные волосы и вопросительно взглянул на Сири.
– Да, неплохо, – подтвердила та, натягивая простыню до подбородка и полностью укрываясь под ней. Она с любопытством наблюдала, как Сезеброн постучал костяшками пальцев по двери.
Та немедленно открылась.
«Он слишком важен, чтобы самому открывать двери», – подумала Сири.
Сезеброн приказал принести еду, коснувшись живота и указав на коридор. Слуги, которых Сири с трудом разглядела в дверном проеме, поспешно бросились исполнять приказ. Король-бог отвернулся от закрывшейся двери и вернулся к кровати.
Не прошло и нескольких минут, как слуги вернулись с обеденным столом и стулом. Стол тут же накрыли изобильной едой – от жареной рыбы до маринованных овощей и отварных моллюсков.
Сири изумленно взирала на эту суету.
«Они не могли все подготовить так быстро. Еда наверняка ждала на кухне – на случай, если бог вдруг проголодается».
Это было невероятно расточительно, но вместе с тем чудесно. Такие традиции указывали на стиль жизни, который ее соотечественники-идрисцы и представить не могли, признак болезненного нарушения равновесия в мире. Одни люди голодали, а другие были настолько богаты, что даже не видели всю пищу, которую им готовят.
Слуги поставили у стола только один стул. Сири наблюдала за тем, как вносили одно блюдо за другим. Они не знали, чего хочет король-бог, поэтому принесли всего понемногу. Накрыв стол, слуги удалились, как только Сезеброн жестом отпустил их.
Для проголодавшейся Сири запах был просто невыносим. Едва дверь захлопнулась, как она тут же сбросила покрывала и кинулась к столу. Она считала экстравагантными свои трапезы, но они не шли ни в какое сравнение с этим пиром. Сезеброн жестом пригласил ее за стол.
– А ты есть не будешь? – поинтересовалась она.
Он пожал плечами.
Она подошла к кровати, взяла одно из покрывал и расстелила на каменном полу.
– Что ты посоветуешь? – спросила Сири, вернувшись к столу.
Он указал на блюдо с отварными моллюсками и на хлебцы. Сири переместилась к ним и к блюду, на котором вроде не было рыбы, а только экзотические фрукты в сливочном соусе. Усевшись, она принялась за еду.
Сезеброн осторожно расположился на полу. Каким-то образом ему удавалось выглядеть величественно даже в нижнем белье. Сири потянулась к доске и передала ее мужу.
«Это очень странно», – сообщил он.
– Что? – уточнила Сири. – Есть на полу?
Он кивнул.
«Обед для меня – вроде церемонии. Я ем немного с одной тарелки, затем слуги ее уносят, вытирают мне губы и приносят другую. Я никогда не съедаю все с тарелки, даже если блюдо мне нравится».
Сири фыркнула:
– Удивляюсь, как они не кормят тебя с ложечки.
«Когда я был маленьким, так и было, – подтвердил Сезеброн. – В конце концов я заставил их позволить мне есть самому. Трудно убеждать, когда не можешь говорить».
– Могу себе представить, – согласилась Сири с набитым ртом.
Она смотрела на Сезеброна, который ел медленно, откусывая маленькие кусочки. Сири на мгновение устыдилась того, как быстро ест, но тут же решила, что ей все равно. Она отодвинула блюдо с фруктами и схватила со стола несколько булочек.
Наблюдая за тем, как она поедает их одну за другой, Сезеброн написал: «Это пан-кальские тинкфаны. Их надо есть маленькими кусочками и заедать хлебом, чтобы очистить вкус. Это деликатес и…»