Сокрушитель Войн
Шрифт:
– Героев, да? – спросил кто-то. – Будет неплохо остаться в памяти героем, а не кем-то, кто смотался из гор в бесстыжий Халландрен.
– Прошу, – прошептала Вивенна.
– Я посмотрю, что могу сделать, – заметил один из собравшихся, поднимаясь.
Еще несколько человек согласились и тоже поднялись, пожимая руку Вашера. Вивенна оставалась на коленях, пока они не ушли.
В итоге в комнате остались только она и Вашер. Сев напротив Вивенны, он сказал:
– Спасибо.
– Я не для тебя это сделала, – прошептала
– Вставай. Идем. Я хочу тебя еще кое с кем познакомить.
– Я… – Вивенна села на ковре, пытаясь разобраться в своих чувствах. – Почему я должна поступать так, как ты велишь? Откуда мне знать, что ты меня не используешь? Что не лжешь? Как Дент.
– Неоткуда. – Вашер поднял меч. – Просто делай, как я говорю.
– Так я пленница?
Одарив ее пристальным взглядом, он подошел и присел на корточки:
– Послушай, мы оба согласны, что война обернется бедой для Идриса. Я не собираюсь брать тебя на рейды или заставлять встречаться с трущобными лордами. Тебе нужно только объяснять людям, что ты не хочешь войны.
– А если я не захочу это делать? – спросила она. – Ты меня заставишь?
Мгновение он смотрел на нее, потом тихо выругался и встал. Вытащив что-то из мешка, он кинул это Вивенне. Предмет звякнул, ударившись о ее грудь, и упал на пол.
– Ступай, – сказал он. – Возвращайся в Идрис. Я все сделаю и без тебя.
Вивенна продолжала сидеть, уставившись прямо перед собой, а Вашер направился к выходу.
Она поймала себя на том, что шепчет:
– Дент меня использовал. И, что хуже всего, я по-прежнему чувствую себя так, будто произошло недоразумение. Будто он в самом деле мой друг и я должна пойти к нему и выяснить, почему он сделал то, что сделал. Может, мы все просто запутались.
Закрыв глаза, она опустила голову на колени.
– Но затем я вспоминаю, что он сделал. Мой друг Парлин – мертвый. Солдаты моего отца в мешках. Я запуталась.
В подвале воцарилась тишина. Наконец Вашер произнес:
– Принцесса, ты не первая, кого он обдурил. Дент… очень ушлый. Человек вроде него может иметь недоброе сердце, но если он весел и обаятелен, то его послушают. Даже полюбят.
Она подняла голову, моргая заплаканными глазами.
Вашер отвернулся и сказал:
– А я не такой. Я не умею вести беседы. Я раздражаюсь, срываюсь на людей. Популярности это мне не прибавляет. Но я обещаю, что не стану лгать тебе. – Он посмотрел в глаза Вивенне. – Я хочу остановить войну. Только это для меня сейчас важно. Я обещаю.
Она не была уверена, что верит ему. И все же поняла, что хочет верить.
«Идиотка, – мысленно обругала она себя. – Тебя попросту опять обманут».
Она уже убедилась в том, что плохо разбирается в людях. Тем не менее она не стала поднимать кошелек.
– Я хочу помогать. Но только если ты не будешь впутывать меня ни во что, кроме объяснений перед людьми, что я хочу уберечь Идрис от опасности.
– Этого довольно.
Вивенна смутилась.
– Ты в самом деле думаешь, что мы сумеем предотвратить войну?
Он пожал плечами:
– Может быть. Если я сдержусь и не выбью все Цвета из этих идрисцев, которые ведут себя как идиоты.
«Пацифист с буйным нравом, – горестно подумала Вивенна. – Ну и сочетание. Почти как набожная идрисская принцесса, у которой биохроматического дыхания хватит на жителей небольшой деревни».
– Есть и другие подобные места, – сказал Вашер. – Я покажу тебя людям и там.
– Хорошо, – ответила Вивенна, поднимаясь и стараясь не глядеть на меч. Даже сейчас он странным образом вызывал у нее дурноту.
Вашер кивнул:
– Людей на встречах будет немного. У меня нет связей Дента и нет друзей среди влиятельных персон. Я знаком только с рабочими. Мы сходим в красильные цеха, может быть, даже на поля.
– Хорошо, – согласилась Вивенна.
Не проронив больше ни слова, Вашер поднял кошелек и вывел ее на улицу.
«Ну вот, – подумала Вивенна, – все сначала. Надеюсь только, что теперь я на правильной стороне».
Глава 44
Сири с удовольствием наблюдала за тем, как Сезеброн доедает третий десерт. Ночные закуски были расставлены и на столе, и на полу. Некоторые они уже съели, другие едва попробовали. Когда Сезеброн впервые распорядился принести еду ночью, он положил начало традиции, и теперь они поступали так каждую ночь, но только после того, как Сири исполняла представление для подслушивающих жрецов. Король-бог уверял, что это его очень забавляет, хотя она замечала в его глазах любопытство, когда он наблюдал за нею.
Теперь, когда рядом не было жрецов c их неодобрением по поводу нарушения этикета, оказалось, что Сезеброн изрядный сладкоежка.
– Смотри у меня, – заметила Сири, когда он умял еще одно печенье. – А то растолстеешь, если будешь много есть.
Он потянулся к своей доске для письма: «Нет, не растолстею».
– Растолстеешь, – улыбнулась Сири. – Так всегда бывает.
«Только не у богов, – написал он. – Мама мне это объясняла. Люди становятся мускулистыми, если много упражняются, и толстеют, если много едят. С возвращенными такого не бывает. Мы всегда выглядим неизменно».
И не поспоришь. Что она знала о возвращенных?
«А в Идрисе такая же еда?» – спросил Сезеброн.
Сири улыбнулась: его всегда так интересовала ее родина. Она чувствовала его тоску, стремление покинуть дворец и увидеть внешний мир. И все же он не желал проявлять непослушание, даже если правила были жесткими.
– Надо развратить тебя еще больше, – заметила она.
Он сделал паузу.
«А при чем тут еда?»
– Ни при чем, – ответила она. – Но тем не менее это так. Сезеброн, ты чересчур правильный.