Сокрушитель Войн
Шрифт:
«Сегодня на них другие цвета», – подумала она. Покрой одежды был тем же: широкие юбки-брюки, блузки без рукавов и маленькие шапочки, волосы откинуты на спины. Но теперь их форма была не синей с серебром, а желтой с медью.
Женщины внесли сундуки, открыли их и вытащили множество ярких одеяний разного покроя. Разложив их на полу перед Сири, они снова опустились на колени в ожидании.
Сири замерла в нерешительности. Она росла дочерью короля и никогда ни в чем не нуждалась. Тем не менее жизнь в Идрисе отличалась аскетичностью. Там у нее было пять платьев, и то считалось, что их слишком много:
Такое разнообразие фасонов и расцветок потрясло Сири. Она попыталась представить себя в каждом из платьев. У большинства был до неприличия глубокий вырез, даже больше, чем у блуз служанок, а ведь даже их вырезы по идрисским меркам казались скандальными.
Наконец Сири неуверенно показала на одеяние, состоящее из красной юбки и блузки в тон. Служанки сразу поднялись. Одни принялись убирать остальные платья, а другие – осторожно снимать с Сири рубашку.
Через несколько минут Сири была одета. Наряд сидел на ней идеально, но Сири смутило то, что блуза оголяет живот. По крайней мере, вырез был не настолько глубоким, как у остальных платьев, а юбка достигала икр. Шелковистая красная ткань оказалась намного легче привычных ей шерсти и льна. Свободная юбка развевалась при движении, и Сири не была уверена, что ткань не прозрачна. В ней она чувствовала себя почти такой же обнаженной, как и ночью.
«Кажется, это уже входит в привычку», – скривившись подумала она. Одни служанки отошли, а другие поднесли кресло. Сири села и позволила им протереть ей мягким теплым полотенцем лицо и руки. После этого они обновили ей макияж, расчесали волосы и побрызгали духами.
Открыв глаза, она сквозь оседающие капельки духов увидела Синепалого.
– А, прекрасно! – сказал он. За его спиной послушно застыл мальчик-слуга с чернильницей, пером и бумагой. – Вы уже встали.
«Уже? – изумилась Сири. – Время перевалило за полдень!»
Синепалый оглядел ее, кивнул самому себе и посмотрел на кровать, очевидно, проверяя, уничтожены ли простыни.
– Что ж, – сказал он, – ваши слуги предоставят вам все необходимое, Сосуд.
Он пошел прочь деловой походкой человека, у которого много забот.
– Подождите! – вскочила Сири, отталкивая служанок.
Синепалый остановился.
– Сосуд?
Сири с трудом могла выразить то, что чувствует:
– Вы знаете… что я должна делать?
– Делать, Сосуд? – переспросил писец. – Вы имеете в виду, касательно…
Он поглядел на постель.
Сири зарделась.
– Нет, не это. Я имею в виду – как мне распоряжаться своим временем? Каковы мои обязанности? Что от меня ожидают?
– Наследника.
– А помимо этого?
Синепалый нахмурился.
– Я… хм, буду с вами честен, Сосуд. Не знаю. Должен сказать, ваше прибытие вызвало большое волнение при Дворе Богов.
«И в моей жизни тоже», – подумала она, залившись румянцем. Волосы тоже стали красными.
– Это не ваша вина, конечно, – поспешно добавил Синепалый. – Но с другой стороны… я искренне хотел бы, чтобы меня предупредили заранее.
– Заранее?! – переспросила Сири. – Этот брак был оговорен более двадцати лет назад!
– Да, конечно, но никто не рассчитывал… – Он умолк. – Кхм. В любом случае, мы сделаем все возможное, чтобы вы чувствовали себя комфортно в королевском дворце.
«Что это значит? – задумалась Сири. – Никто не рассчитывал… что брак действительно будет заключен? Но почему? Они считали, что Идрис не выполнит свою часть соглашения?»
Так или иначе, Синепалый все еще не ответил на ее вопрос.
– Хорошо, но чем мне заниматься-то? – спросила она, опустившись обратно на стул. – Сидеть во дворце и весь день смотреть на огонь?
Синепалый усмехнулся.
– О Цвета, нет! Госпожа, это же Двор Богов! Здесь можно много чем заняться. Ежедневно ко Двору приглашаются артисты, дабы они блистали своими талантами перед богами. Вы можете выбрать любого из них для частного представления.
– А, – сказала Сири. – Тогда могу ли я кататься верхом?
Синепалый потер подбородок.
– Полагаю, мы можем доставить вам несколько лошадей. Конечно, придется подождать окончания Свадебных Торжеств.
– Свадебные Торжества? – переспросила она.
– Вы… не знали? Вас не подготовили к этому?
Сири снова вспыхнула.
– Я не хотел вас обидеть, Сосуд, – заметил Синепалый. – Свадебные Торжества длятся неделю, в течение которой мы празднуем брак короля-бога. Все это время вы не сможете покинуть дворец. С окончанием празднеств вас официально представят Двору Богов.
– О, – сказала она. – И после я смогу выходить из города?
– Из города?! – воскликнул Синепалый. – Сосуд, вы не можете покинуть Двор Богов!
– Что?!
– Вы хоть и не богиня, – продолжил Синепалый, – но супруга короля-бога. Выпускать вас слишком опасно. Но не волнуйтесь – вам предоставят все, что пожелаете.
«Все, кроме свободы», – подавленно подумала Сири.
– Уверяю вас, как только окончатся Свадебные Торжества, вам не на что будет жаловаться. Здесь найдется все, что вам потребуется: удовольствия, предметы роскоши, любые развлечения.
Сири вяло кивнула, ощущая себя в ловушке.
– Кроме того, – продолжил Синепалый, подняв испачканный чернилами палец, – если желаете, можете посетить Придворную Ассамблею, которая регулярно собирается и принимает решения для народа. Полная ассамблея собирается еженедельно, но каждый день бывает малый совет. Конечно, вы не будете заседать в самой ассамблее, но по окончании Торжеств вам несомненно позволят там присутствовать. Если это вам не подходит, вы можете позвать артистов из числа жрецов короля-бога. Среди них есть искусные, преданные своему делу мастера любых жанров: музыканты, живописцы, танцоры, поэты, скульпторы, кукольники, драматурги, рисовальщики на песке и прочие.
Сири моргнула.
«Владыка Цвета! – подумала она. – Тут даже безделье ошеломляет».
– Но ничего из этого я посещать не обязана?
– Нет, не думаю, – ответил Синепалый. – Сосуд, вы выглядите недовольной.
– Я…
Как она могла это объяснить? От Сири всю жизнь чего-нибудь ожидали, и большую часть жизни она намеренно этого избегала. Теперь все изменилось. Если она проявит неповиновение, то ее убьют и она втянет Идрис в войну. В кои-то веки она желала служить, старалась быть послушной. Но по иронии судьбы, похоже, заняться ей нечем. Кроме рождения ребенка, конечно.