Сокрушитель Войн
Шрифт:
Эти две идеи, казалось, противоречили друг другу. Считать, что Золотце неправа, означало поставить себя над ней. А приняв сказанное наемницей, Вивенна отвергала остреизм. Ее смятение могло показаться смешным, но она всегда старалась быть благочестивой. Она понимала: чтобы выжить в языческом Халландрене, ей нужно быть твердой в своей вере.
Языческий… а не ставит ли она себя над халландренцами, произнося это слово? Но они ведь и были язычниками. Вивенна не могла считать возвращенных истинными богами. Похоже, следование любой
Может, она и заслужила то, что наговорила ей Золотце.
Кто-то пришел. Вивенна повернулась к Денту, который открыл деревянную дверь и шагнул на балкон.
– Мы вернулись, – объявил он.
– Знаю, – ответила Вивенна, глядя на пестрящий огнями город. – Я почувствовала, как вы вошли в здание.
Усмехнувшись, он подошел к ней.
– Я и забыл, что у вас столько дыхания, принцесса. Вы же никогда им не пользуетесь.
«Только для того, чтобы почувствовать людей поблизости, – подумала она. – Но с этим я ничего не могу поделать».
– Вижу, вы опять разочарованы, – заметил Дент. – Все еще волнуетесь, что план работает недостаточно быстро?
Она покачала головой.
– Дело совсем в другом, Дент.
– Наверное, не стоило вас оставлять надолго с Золотцем. Надеюсь, она от вас не слишком много откусила.
Вивенна не ответила на это и, немного помолчав, наконец со вздохом повернулась к наемнику:
– Как прошло дело?
– Блестяще, – сказал Дент. – Когда мы вломились в лавку, никто не смотрел в нашу сторону. Они выставляют стражу по ночам и должны чувствовать себя полными идиотами от того, что их ограбили средь бела дня.
– Я все еще не понимаю, какой от этого прок, – заметила Вивенна. – Лавка торговца пряностями?
– Не лавка, – поправил Дент. – Склад. Мы разбили или уволокли из погреба все бочонки с солью. Этот человек – один из трех владельцев складов с большими запасами соли; большинство других торговцев пряностями покупают соль у него.
– Да, но соль… В чем смысл?
– Сегодня было жарко? – спросил Дент.
Вивенна пожала плечами:
– Слишком жарко.
– А что случается с мясом на жаре?
– Оно гниет, – ответила она. – Но для хранения его не обязательно засаливать. Можно попробовать…
– Лед? – захохотал Дент. – Только не здесь, принцесса. Хотите сохранить мясо – засолите его. А если вы хотите, чтобы армия взяла с собой рыбу, выступая в поход от Внутреннего моря в такую даль, как Идрис…
Вивенна улыбнулась.
– Воры, с которыми мы работали, увезут соль по морю, – продолжил Дент. – Контрабандой в соседние страны, где ее можно продать открыто. С началом войны у Халландрена будет полно проблем со снабжением солдат мясом. Еще один мелкий, но болезненный укол.
– Спасибо, – сказала Вивенна.
– Не благодарите, – отозвался Дент, – просто продолжайте платить.
Она кивнула, и некоторое время они молчали, глядя сверху на город.
– Золотце в самом деле верит в Радужные Тона? – наконец спросила Вивенна.
– Верит так же страстно, как Тонк Фа любит поспать. – Дент пристально посмотрел на нее. – Вы что, с ней повздорили?
– Вроде того.
Дент присвистнул.
– И вы все еще на ногах? Надо поблагодарить ее за сдержанность.
– Но как она может верить? – спросила Вивенна.
Дент пожал плечами.
– По мне так неплохая религия. В смысле, можно пойти и посмотреть на богов. Поговорить с ними, поглядеть на их сияние. Все это легко можно понять.
– Но она работает на идриску, – напомнила Вивенна. – И подрывает возможности своих же богов вести войну. Мы сегодня перевернули экипаж жреца.
– Причем очень важного, – усмехнулся Дент. – Эх, принцесса, это довольно сложно понять, но дело в мышлении наемника. Нам платят за работу, но проделываем ее не мы. Это вы все делаете, а мы всего лишь ваши орудия.
– Орудия борьбы против богов Халландрена.
– Это не причина, чтобы утратить веру, – ответил Дент. – Мы неплохо умеем отделять себя от наших занятий. Может, поэтому люди нас так ненавидят. Они не понимают, что если мы убиваем друга на поле битвы, то это не значит, что мы бессердечны или недостойны доверия. Мы делаем то, за что нам заплатили. Как и все.
– Это другое, – сказала Вивенна.
Дент снова пожал плечами.
– Полагаете, металлург думает о том, что из выплавленного им железа сделают меч, который убьет его друга?
Вивенна уставилась на огни города, за которыми скрывалось множество людей с их различными верованиями, образами мышления, противоречиями. Возможно, не она одна пыталась верить одновременно в противоположные вещи.
– А что насчет тебя, Дент? – спросила она. – Ты халландренец?
– Боги, нет! – отозвался он.
– Тогда во что ты веришь?
– Мало во что, – ответил наемник. – С недавних пор.
– А твоя семья? Во что они верили?
– Все уже умерли. Они верили в вещи, которые сейчас позабыты. Я никогда с ними не соглашался.
Вивенна нахмурилась.
– Но ты же должен во что-то верить. Если не во что-то религиозное, то хоть в кого-то… в то, как надо жить.
– Когда-то верил.
– Ты всегда отвечаешь так туманно?
Дент взглянул на нее.
– Да. За исключением, возможно, этого самого вопроса.
Она закатила глаза.
Дент облокотился на перила.
– То, во что я верил, – сказал он. – Не знаю, имеет ли это смысл и захотите ли вообще слушать, если я начну рассказывать.
– Ты утверждаешь, что гонишься за деньгами, – сказала Вивенна. – Но ведь это не так. Я видела учетные книги Лемекса, он платил тебе не так уж много. Не так много, как я предполагала. И если бы ты хотел, ты бы мог захватить экипаж того жреца и забрать деньги. Украсть их было бы вдвое легче, чем провернуть дело с солью.