Соль для вкуса

Крон Марта

Наши глаза вновь встречаются, и я готовлюсь услышать то, о чём старалась не думать всё последнее время. То, что отнимало силы и вынуждало разочаровываться в себе всё больше и больше. Его обвинение. Что сдалась. Что сбежала. Что бросила.

Но вместо этого я едва различаю шёпот:

— Прости меня, маленькая…

Сердце подскочило к горлу. Биение пульса оглушило и тело прострелила неконтролируемая дрожь.

Что это? Откат эмоций?

Сколько уже раз я прокручивала в голове этот момент. Не сосчитать. Я хранила последние крупицы надежды, что всё будет позади и мы останемся вдвоём. Мне казалось, что оба вспыхнем как

спички и сожжём друг друга криком и обидными словами. Но ничего из этого не происходит. Только тишина, разбавленная его тяжёлым дыханием и моими частыми всхлипами. Только объятия. Крепкие и хрупкие одновременно. Только мои дрожащие пальцы в его ладонях. Только его горячие губы, подхватывающие каждую слезинку на моих щеках. Только мы. Без преград. Без шелухи. Без слов. Одни взгляды и прикосновения. Одно дыхание на двоих.

— Я тебя люблю. Веришь?

Главный вопрос. Хриплым голосом. Глаза в глаза. Прямо в душу.

— А что я тебя люблю, веришь? — ему в губы, чтобы успеть вкусить счастливую улыбку от начала и до конца.

— Я так соскучился… Жил только ради этого момента… — вымученно шепчет Пётр, натягивая на палец крупную кудряшку, болтающуюся около моего лица.

— Я тоже… — запускаю пальцы ему в волосы и легонько стягиваю, наслаждаясь тем, что разрешает он это делать только мне.

— Замёрзла вся… — ворчит Петюня, целуя меня в шею. — Мурашками покрылась.

— Это от возбуждения, дурачок! — хихикаю я в ответ.

— Поехали домой, Лиз. Без тебя туда не хочется возвращаться… — продолжает растирать мне плечи, где виднеется гусиная кожа.

Приподнимаю его голову за подбородок и всматриваюсь в глаза, чтобы убедиться, что он не бредит и правда хочет меня вернуть.

Ему не нравятся мои сомнения. Сводит брови и жалуется:

— Подушка уже начала терять твой запах…

Открываю рот, чтобы ответить, но на мои губы ложится палец, и я слышу требовательное, но при этом с умоляющими нотками:

— Просто вернись домой, Лиз… вернись ко мне.

Со свадьбы мы ушли незамедлительно. Проходя мимо родителей, послали им смущённые улыбки, а в ответ получили высоко поднятые бокалы с шампанским, дружный смех и ликующий поцелуй. Я боялась, что мама взбрыкнёт, но спасибо Диме, что успел её посвятить в эпичную сцену с Кариной. Да и мой светящийся вид сыграл не последнюю роль. Что ещё нужно матери? Чтобы её ребёнок был счастлив.

А именно это сейчас со мной и происходит. Именно необъятное счастье я испытываю, когда Пётр открывает дверь в нашу квартиру и в прямом смысле нетерпеливо меня туда заталкивает.

— Вот теперь всё правильно! — восклицает он, закрывая дверь и снимая с меня верхнюю одежду.

Оставшись в платье, прохожу в гостиную и ахаю. Как красиво. Как ярко. А ёлка просто загляденье…

— Мне нравятся такие перемены! — восхищённо говорю я. — Спасибо… — провожу ладонью по его затылку.

— Мне тоже нравится… Ты изменила меня… — перехватывает мою руку и прижимает к своей щеке, неотрывно смотря мне в глаза. — Больше не убегай от меня.

Дарю ему мягкий взгляд и сделав шаг, обнимаю за торс, прижимаясь щекой к тяжело вздымающейся груди.

— Лиз? — бархатным голосом.

— Мм?

— Назови меня по имени… — сипло просит он, обжигая ухо горячим дыханием.

— Петюня?

— Нет.

— Педро?

— Нет.

— Петёха?

— Сейчас получишь! — леденеет голос.

— Вам не угодишь,

Пётр!

Плотно сжимает губы в одну тонкую линию, вызывая у меня игривую улыбку.

Дотрагиваюсь губами к его щетинистому подбородку и выдыхаю:

— Петя… — с лёгкой вибрацией в голосе.

— Никогда не думал, что звук собственного имени может так возбуждать… — он прикрывает глаза и шумно сглатывает. До застёжки платья на моей спине дотрагиваются мужские пальцы:

— Знаешь, что за этим последует?

— Догадываюсь. — подцепляю его галстук и тяну на себя.

Резкий вдох, одно уверенное движение и к обнажённой коже прикасается шершавая ладонь. Проведя ею вдоль позвоночника вверх, парень ловко перескакивает на мои плечи и подхватив большими пальцами бретельки платья, медленно спускает их вниз. Оставив меня в одних трусах и в туфлях, Пётр не торопясь окидывает каждый изгиб моего тела восхищённым взглядом. Лукаво улыбаюсь, прикрываю грудь рукой и делаю шаг назад. К нашей спальне. Ещё шаг.

Глаза Петра вспыхивают страстью и его тело поддаётся вперёд, готовясь сделать прыжок и поймать свою жертву. У меня перехватывает дыхание, когда он начинает нетерпеливо срывать с себя галстук, следом скидывать пиджак и под конец яростно сдирать рубашку. Пока я увлечённо разглядываю голый торс молодого мужчины, не замечаю, как упираюсь спиной в стену и пропускаю момент его стремительного приближения. Со звуком, подобно рычанию, Пётр накидывается на меня и заключает в ловушку своих рук.

— Больше ты от меня не сбежишь… — слышу я, прежде, чем он яростно впивается в мои губы, сминая их в жарком поцелуе.

Воздух вокруг накаляется и каждое прикосновение Петра к моей коже оставляет лёгкий ожог. Он дрожит, и я переношу эту вибрацию на себя, доводя до грани и полной потери контроля. Я настолько растворяюсь в его сильных руках, что не сразу понимаю, что они меня уже укладывают на кровать.

— Пару штрихов и ты моя… — шепчет мне в губы и отстраняется. Безмолвно тянется к моим волосам и медленно выуживает из причёски каждую шпильку, равномерно расправляя пряди своими пальцами. Под конец зарывается в них носом и громко втягивает мой запах. Слегка прикасаясь ногтями, провожу по его спине дорожку к брюкам и усмехаюсь, когда Петя вздрагивает и напрягается. Пара секунд и его рука тянется к моей груди, вызывая во мне электрический разряд. Выгибаюсь и закрываю глаза, когда чувствую прикосновение мягких губ. По коже бегут мурашки. И когда я уже животом чувствую касание влажного языка, то больше не в силах сдержать короткого стона.

— Последний штрих для идеальной картины… — произносит Пётр и низкая хрипотца в голосе выдаёт его возбуждение, от которого у меня сильно звенят нервы.

Мои трусы ползут по ногам вниз, но парень не отводит взгляда от моего лица.

— Ты забыл про туфли… — напоминаю я.

— Не забыл. — дёргает головой Петя и разводит мои ноги в разные стороны. Его глаза темнеют. Я втягиваю ноздрями воздух и задерживаю дыхание. Взгляд Петра обжигает, как физическое прикосновение. Теперь всё мое тело открыто его жадному взору. Он не двигается несколько секунд. И я тоже не шевелюсь. Продолжая блуждать по мне горящими от желания глазами, Пётр спешно стягивает с себя оставшуюся одежду. Моё сердцебиение учащается, и я протягиваю к нему руку, приглашая в свои объятия. Парень наклоняется и в следующее мгновение меня придавливает тяжёлое мужское тело.