Соль. Часть вторая. Как может быть ещё лучше?
Шрифт:
– По воле божьей, – каждый раз упоминая своего Господа, Юна крестилась.
– А как же воля твоя?
– После того как я потеряла все, что мне было дорого, мои желания отошли на второй план. Я готовлюсь принять постриг в монахини, посвятив себя служению Богу, – Юна снова перекрестилась.
– Ты понимаешь, что, убегая от проблем, скрыться от себя за стенами монастыря у тебя не получится?
– Нет, это не так, – она непроизвольно кивнула.
– Ты можешь лгать мне, но твое тело говорит правду, – голос Соль звучал спокойно и размеренно.
– Ложь – это грех, – прошептала Юна, внезапно провалившись глубоко в себя, куда она не смела ступать в последние месяцы.
Кошка не торопила ее. Быть честной по отношению к себе непросто. Особенно когда груз травмирующих событий невыносимо давит на плечи, руки наливаются свинцом и требуется недюжинная сила, чтобы их поднять.
– Но у меня нет выбора, – с грустью произнесла послушница. – Я потерялась, и не чувствую больше почвы под ногами.
– Не буду оригинальной, но выбор есть всегда.
– Да, я тоже так говорила пациентам, – улыбка впервые с начала разговора коснулась губ девушки.
– Ты потеряла веру в себя, но вера в Бога не в силах заменить ее.
– Да, ты, наверное, права… Но что мне делать?
– А что бы ты посоветовала человеку с такими проблемами, приди он к тебе на сеанс психотерапии?
– Это просто. Я бы подвела его к мысли, что стоит прекратить обесценивать себя, найти опору внутри, принять пережитый опыт с благодарностью и начать новую главу жизни.
– А монастырь?
– Я бы предложила пожить пациенту какое-то время в новой картине мира. И если он захочет уйти в монастырь не только когда ему плохо, но и когда хорошо, это решение будет действительно честным.
В комнате под крышей было по-прежнему прохладно, но Соль согрелась, получив новое сообщение.
Отправитель: Бюро.
«Плюс одна новая жизнь, запускающая цепочку бесконечного количества новых жизней. Задание успешно выполнено».
Пазл 146.
Время, проведенное Ричардом в карельской глуши, пошло ему на пользу. Тишина наполнилась ощущениями. Границы восприятия как будто расширились. Он наблюдал, слушал, осязал новый мир и пропускал его через себя в каждое мгновенье. Капитан учился получать удовольствие от пребывания наедине с собой, учился быть внимательным к себе. Михаил нарушил его уединение лишь дважды, чтобы пополнить запасы провизии.
Похолодало. Мороз разрисовал окна витиеватыми узорами. Птицы притихли. Замершее озеро растворилось в густом тумане. Последний вечер в гостеприимном доме Ричард провел у импровизированного камина. Передвинув полюбившееся кресло к печке, он оставил заслонку приоткрытой так, чтобы было видно танец огня. Березовые поленья трещали на все лады. Ричард вспомнил, как в юности читал в научно-популярном журнале о причинах возникновения этого треска. Он улыбнулся собственному воображению, представив, как злобные тролли закладывают в поленья водяные микробомбы, которые, взрываясь от перепада температур, разрывают волокна дерева.
Ему было хорошо. Печь согревала тело, а спокойствие лелеяло душу.
Он так и не откупорил припасенную бутылку виски. Впервые в жизни он обрел невероятную, кристальную ясность сознания, и было бы глупо портить ее алкогольной пеленой.
«Из тебя хороший подарок для хозяина выйдет», – Ричард поставил двенадцатилетнего друга на полку, проведя на прощанье пальцами по изгибам стеклянного силуэта.
По книге в день – ровно столько он проглатывал здесь. Скорость чтения увеличилась в разы благодаря спокойствию ума и отсутствию внешних раздражителей. Он столько успел за эту неделю, при этом никуда не торопясь. Сытно ел, сладко спал, много гулял, созерцал красоту природы, каждый вечер топил баню. И даже научился колоть дрова, когда исчерпались запасы в идеально сложенной поленнице, приготовленной Михаилом.
«Нет, конечно, я не стал фанатом деревенской жизни, – размышлял капитан, подбрасывая в печь заледеневшие поленья, которые принес с улицы. – Но пожалуй, возьму за традицию хотя бы раз в год выбираться из привычной суеты в тишину на недельку».
Бесценная перезагрузка подходила к концу, и он точно знал, куда ему двигаться дальше.
Пазл 147.
Родители тепло встретили сюрпризом нагрянувшего сына. Дома по обыкновению вкусно пахло едой. Мама Ричарда – Клавдия Ивановна до пенсии работала старшим поваром в столовой на судостроительном заводе. В переводе на современный лад мама была шеф-поваром. А папа – историком, научным сотрудником в государственном музее «Выборгский замок». Так что детство Ричарда было наполнено и хлебом, и зрелищами.
– Клава, ты чего суету наводишь? – буркнул отец.
– Так не предупредил… Ничего вкусненького даже нет, – развела руками хранительница очага, виновато взглянув на сына из-под бровей домиком.
Нельсон Петрович открыл холодильник, снял с переносицы очки и протянул их жене:
– У тебя тут первое, второе, третье и компот. Этого мало?
– Сынок, ты пока освежись с дороги, а я тесто на пирожки поставлю. И с утра еще твоих любимых сырных булочек напеку.
Ричарду нравилось, как отец подтрунивает над мамой, как она пытается накормить каждого, кто попадает в поле ее садящегося зрения, как уютно в гостиной с абажуром, обтянутым золотистым шелком с вензелями времен его детства. Его комнату родители переделали в кабинет после его отъезда в мореходку. Сразу было понятно, что будущий капитан вряд ли после окончания учебы вернется в город, который можно за час перейти от края до края. Горизонты Ричарда изначально были куда шире.
Капитан был нечастым гостем в отцовском доме, в редкие дни между рейсами и отпусками, когда он бывал в Питере, родители навещали его сами, заодно выбирались в театр или на выставку.
Звонок домашнего телефона приветом из прошлого прогремел на всю квартиру. Переодеваясь в этот момент к ужину, Ричард аж подпрыгнул от неожиданности. Услышав мелодию двадцатилетней давности, он подметил, что время в маленьких городках движется со скоростью улитки.
«Неужели, этот пережиток еще существует? – капитан был искренне удивлен. – В его детстве, конечно, домашний телефон был нормой. Но сейчас, аппарат с трубкой на закрученном шнуре, крепко прикованный проводом к стене, воспринимался как музейный экспонат. И зачем звонить на «общественный» коммуникатор квартиры, если у каждого абонента есть личный, и можно обойтись без вот этого всего: «Барышня? Соединяю!».
– Ричард, это тебя, – донесся мамин голос.
Пазл 148.
Ричард поднял трубку, оставленную на тумбочке в прихожей:
– Да, алло.
– Ричи, ты ли это?
«И точно привет из прошлого», – опешил капитан.
– Боксер Сэм! Приветствую, не ожидал.
– Самуил Натанович. Тренер, – преисполненный серьезностью поправил его приятель и загоготал во весь голос.
– Капитан Ричард к вашим услугам, сэр, – улыбнулся Ричард. – Как ты узнал, что я здесь?
– Ты думаешь, твоя внушительная фигура, прошагавшая от вокзала до дома родителей, так и останется незамеченной в нашей деревне? Я по делу.