Солдат Иван Бровкин
Шрифт:
За Самохваловым устремляется встревоженная Евдокия Макаровна.
— Что же это такое получается, Тимофей Кондратьевич? — сердито говорит Самохвалов. — В ваших руках вещественные доказательства. Забор сломан.
— Да он же мальчик, — старается оправдать сына Евдокия Макаровна.
— Хорош мальчик! — нарочито громко кричит Самохвалов. — Эдак он и до амбаров доберётся.
Бровкина, вдруг рассвирепев, набрасывается на Самохвалова:
— А ты кто такой? Кто ты такой, я тебя опрашиваю? Кто дал
— Успокойся, Макаровна, — обращается к ней Коротеев. — Я ведь только хотел узнать, зачем он у меня забор свалил…
— Не затем, чтобы гусей у тебя воровать, Тимофей Кондратьевич, не затем, ты это хорошо знаешь, — уже не без ехидства говорит Бровкина.
— А зачем, я вас спрашиваю? — снова вмешивается Самохвалов.
— А какое твоё дело? — опять набрасывается на него Евдокия Макаровна. — Прощалыга ты этакий! Кто ты такой? Кто тебя звал в мой дом?
Коротеев удерживает разбушевавшуюся Бровкину. Поворачивается к присутствующим:
— Да помогите же вы!
Женщины обступают Евдокию Макаровну, всячески стараясь успокоить её.
Полдень. На пригорке у края большого колхозного огорода лежит Ваня с пастушечьим кнутом в руке и насвистывает свою любимую мелодию.
Внизу, у реки, стадо колхозных свиней. Некоторые из них вошли в воду, спасаясь от жары, другие роют рылом землю на берегу.
Ваня поднимает голову, садится и, окинув взглядом своё стадо, продолжает насвистывать мелодию.
Вдруг до него доносятся звонкие девичьи голоса и стук колёс.
Ваня поворачивает голову и видит несколько приближающихся к нему телег, на которых сидят колхозные девушки с мотыгами и граблями.
На одной из телег — Любаша. Она слышит, как девушки издеваются над Ваней.
Они говорят нарочито громко, чтобы Любаша всё слышала.
— Слыхали, до чего Ваня докатился?
— А что с ним случилось? — громко спрашивает девушка с капризными губами, подталкивая в бок подругу.
— Его «выдвинули»… свиней пасти.
— Не может быть! — хохочет третья девушка, показывая глазами подруге на молчаливо сидящую Любашу.
— Я утром сама видела, как он свиней выгонял. От меня хотел спрятаться, а не вышло, — ехидно говорит веснушчатая девушка.
Отворачивается и по-прежнему молчит Любаша.
Ваня быстро срывается с места и бежит вниз, к ложбине, боясь, как бы девушки не увидели его пасущим свиней.
Он скрывается в кустах за обрывом.
Девушки останавливают лошадей и бегут вниз к речке. С шумом и гамом
Ваня сидит, притаившись, в кустах, боясь выдать своё присутствие. Вдруг, к своему ужасу, он замечает, что свиньи вылезли из воды и пошли вверх, в сторону огородов.
— Машка! Машка! — шёпотом зовёт Ваня идущую впереди громадную свинью.
Но свиньи, не обращая на него ни малейшего внимания, скрываются за пригорком.
Ваня выглядывает из своего убежища и хочет бежать за свиньями, но…
…В это время девушки с шумом возвращаются в поле.
Ваня мгновенно снова скрывается в овражке.
Оставшиеся без присмотра свиньи влезают в огород и с жадностью начинают подрывать рылами сочные кочаны капусты.
Постепенно всё стадо оказывается в огороде и беспощадно уничтожает одну грядку за другой.
Лицо Вани перекашивается от ужаса. Схватив кнут, он ползёт по берегу, стараясь остаться не замеченным девушками.
По дороге в машине «Победа» едет Коротеев. За рулём сидит Захар Силыч. Он в морской тельняшке, с голыми руками; грудь широкая. Чувствуется, что это бывший моряк.
Коротеев, увидев в огороде свиней, в ужасе восклицает:
— Что это такое?
Захар Силыч, быстро остановив машину, отвечает:
— Свиньи. Тимофей Кондратьевич. Что же они у вас без присмотра?
Коротеев быстро выскакивает из машины. За ним — Захар Силыч. Оба бросаются в огород и с громким криком начинают выгонять свиней.
По дороге по направлению к огородам идёт Евдокия Макаровна. Она несёт обед для сына.
Из-за пригорка вылезает с кнутом в руках перепуганный Ваня.
— Что ж это ты натворил, бездельник? — гневно спрашивает Коротеев.
— Я, Тимофей Кондратьевич… — бессвязно бормочет Ваня.
— Хорош пастух! — бурчит Захар Силыч.
Взбешённый Коротеев выхватывает из рук Вани кнут и хочет ударить им Ваню, но слышит спокойный голос подошедшей Евдокии Макаровны:
— А ну-ка, ударь! Попробуй, председатель!
Коротеев швыряет кнут на землю и со злостью говорит:
— Лучше уйду от греха, иначе ты меня до тюрьмы доведёшь!
И, повернувшись, быстро идёт к машине. Возле машины он останавливается и обращается к Захару Силычу:
— Захар Силыч, присмотри, пожалуйста, за свиньями, а я сюда кого-нибудь пришлю.
С этими словами Коротеев садится за руль, и машина трогается.
Ваня только сейчас оглядывается и видит, какие разрушительные следы оставили свиньи на огороде.
— Эх, сынок! — слышит он голос матери. — Спал ты, что ли?
— Где там спал! — с горечью говорит Ваня и, взглянув по направлению к реке, откуда слышны голоса приближающихся девушек, со вздохом добавляет: — Девушки во всём виноваты.