Солдат поневоле

Кисличкин Михаил

Томительно потянулись минуты. Находясь все еще далеко от противника, Ямато не совершал больше маневров, выжидая время и не желая тратить драгоценное топливо. Через десять минут стартовала первая РДК. Расчет ее траектории был сделан с некоторой хитрецой, не прямо на перехват инопланетного звездолета, а немного в сторону, как бы мимо, и на относительно небольшой скорости. И лишь на последнем участке пути ракета должна была резко сменить курс и увеличить скорость, взорвавшись с таким расчетом, чтобы враг пролетел через эпицентр ядерного взрыва спустя секунду после подрыва. Человеческого пилота такая хитрость, скорее всего бы не обманула, но кто знает инопланетян? Вдруг сработает? С использованием ядерного оружия в космосе вообще было много проблем в смысле эффективности боевого применения. Ужасное на поверхности Земли, в космосе оно теряло большую часть своих поражающих факторов. В самом деле, ударной волне не из чего зародиться в вакууме, электромагнитный импульс отсутствует по той же причине, проникающей радиации в космосе и своей хватает, тем более что для оказания воздействия на организм и приборы радиации нужно время. А какое может быть время воздействия на объекты,

проносящиеся со скоростью десятки километров в секунду? Самое малое. Из всех поражающих факторов оставалось, по сути, только оптическое излучение. Но и тут все было не так уж здорово. Источником светового излучения при планетарном ядерном взрыве является светящаяся область взрыва – нагретые до высоких температур и испарившиеся части боеприпаса, окружающего грунта и воздуха. А откуда взять грунт и воздух в космосе? К этому надо добавить уже упоминавшееся минимальное время воздействия на объект, и то, что боевой космический корабль обладал какой-никакой броней. Вот так и получалось, что даже используя мощные ядерные боеприпасы, попадать в противника требовалось предельно точно, что называется 'бить как белку в глаз'. И то, непонятно что будет эффективнее – разогнанный до десяти километров в секунду свинцовый шарик, столкнувшийся с врагом, или взорванный дорогущий ядерный боеприпас. Некоторые 'горячие головы' вообще не хотели оснащать Ямато ядерными ракетами класса космос – космос. Дескать, хватит управляемых ядерных и водородных бомб для орбитальной бомбардировки, а освободившееся место лучше занять под другое вооружение. Однако, их точка зрения не возобладала и свое ракетное ядерное вооружение Ямато все же получил. Тем временем прошло сорок минут, и на командный пост пришел сигнал о готовности лазеров к поражению ракет противника. Они уже значительно опередили звездолет противника и упорно стремились к Ямато. Сабуро выждал еще десять минут и отдал приказ.

Вспомогательный реактор сбросил энергию в накопители, и через несколько секунд боевой компьютер сообщил, что лазерный импульс поразил одну из ракет. Следующий выстрел мог быть произведен только через полминуты. Адмирал внимательно изучал экран и данные целей. Никаких видимых изменений не происходило.

– Слабовато, – негромко сказал сидящий рядом командир расчетной группы. Все же выстрел на предельной дальности, рассеивание большое.

– Согласен, – коротко сказал Сабуро. – Повторный выстрел произвести через минуту. Цель та же.

– Есть произвести повторный выстрел через минуту. Через минуту цель была поражена снова. Первое время казалось, что опять ничего не изменилось, но потом боевой компьютер сообщил, что обе ракеты противника сбрасывают скорость и ориентируются строго носовой частью к курсу Ямато.

– Что бы это значило, – подумал Сабуро. – И вдруг, словно кто-то другой вложил ему это знание в голову со стороны, он, с ужасом понял, что это такое. – Резкий маневр влево! – буквально заорал адмирал. – Выполнять немедленно, мощность на двигатели максимальная! Но было поздно. Едва только Ямато приступил к маневру, как на месте ракет противника уже вспыхнули две сферы ядерных взрывов. И практически немедленно вслед за этим тактический экран Ямато расцвел красными надписями о полученных повреждениях. Уничтожены антенны правого борта, разгерметизация двух отсеков, немедленно вспыхнувших красным на схеме корабля, уничтожение трети внешних систем навигации, и целый список вышедших из строя приборов, в основном касающийся внешнего оборудования звездолета. Однако, вскоре стало ясно, что эти повреждения не носят фатального характера. Реакторы, основные системы жизнеобеспечения и управления, большая часть отсеков, а так же баки с водородом задеты не были. Спустя несколько секунд компьютер сообщил и причину повреждений: кратковременное облучение невероятно мощным потоком электромагнитного излучения в рентгеновском диапазоне. То, что стремилось на перехват Ямато, оказалось не банальными ракетами, как предполагал его экипаж. Это были мощнейшие одноразовые рентгеновские лазеры с накачкой ядерным взрывом. Очевидно, что их целью было максимальное сближение с кораблем на дистанцию уверенного поражения и последующее уничтожение земного корабля. Что спасло Ямато – сказать трудно. Возможно, из-за обстрела этих устройств лазером с борта звездолета, враг решил их активировать немедленно, пока Ямато их не разрушил. Может быть, ситуацию спас отчаянный маневр капитана корабля, который успел вывести Ямато из под прямого попадания. Так или иначе, земной корабль уцелел. А через два часа ситуация стала медленно и неуклонно складываться в пользу Ямато. Похоже, другого мощного вооружения у противника просто не было. Тем временем, Садаки Сабуро развоевался всерьез. Уже целых пять ракет типа РДК стремились на перехват противника. Стартовала и РДМЗ-К. Кроме того, первые снаряды электромагнитной пушки уже закрывали сектора для маневра инопланетному кораблю. Противник очевидно занервничал. Из какого-то маломощного лазера он зачем-то обстрелял несколько болванок, потом, с нулевым результатом, попытался обстрелять из него Ямато…. А еще через двадцать минут боевой компьютер Ямато дал команду на подрыв первой РДК. Врага задело краем взрыва, вроде бы не причинив ему значительных повреждений. Однако, к этому времени он уже был в дальних пределах досягаемости бортового лазера Ямато, гораздо более мощного чем аналогичный у противника. Сабуро этим не преминул воспользоваться, с удовольствием истинного самурая всаживая в ненавистное яйцо один импульс за другим. Последним осознанным решением вражеского звездолета была попытка уйти из боя. Он начал резкий разворот и стал набирать скорость. Однако сделал это крайне неудачно, буквально напоровшись кормовой частью на один из снарядов электромагнитной пушки землян. Весящая несколько килограммов и летящая со скоростью в десятки километров в секунду титановая болванка буквально вспорола бок инопланетянина, видимо сильно повредив ему двигатели. Утратив вследствие этого управление, враг больше не предпринимал никаких действий. Дальнейшие действия землян были добиванием упавшего.

Когда ядерный взрыв последней выпущенной с Ямато ракеты в очередной раз обжег бесформенные оплывшие обломки противника, Сабуро приказал дать отбой боевой тревоги. Все закончилось. Космическое пространство было чистым, а впереди лежала цель экспедиции – планета Элия-1. – Ну что же господа, – сняв скафандр и утирая заливавший глаза обильный пот, сказал Сабуро. – Поздравляю, мы, похоже, победили. – Да, кстати, а противник пытался выйти на связь в конце боя? Хоть что-нибудь вроде этого, какие-то сигналы были? – Никак нет, господин адмирал. – Да господа офицеры, нам всем есть о чем крепко подумать.

Глава 11. Десант.

Бой с инопланетным кораблем прошел для десантников из первого взвода почти без последствий. Жилые отсеки, в том числе для десанта, находились в центральной части корабля, поэтому разгерметизация находившихся ближе к обшивке поврежденных отсеков их не коснулась. Так что отделались сущими пустяками, в виде бардака в каютах, где незакрепленные мелкие предметы при маневрах Ямато (особенно при попытке уклонения от поражения рентгеновским лазером) летали с сумасшедшей скоростью, да синяками на теле. Оказалось, что мельчайшие подкожные кровеносные капилляры в отвыкших за время перелета к гравитационным нагрузкам телах бойцов с легкостью рвутся при внезапных сильных перегрузках, оставляя обширные, но безболезненные синяки на коже.

Хуже всего было ожидание и неизвестность. Неуклюже распластанному и пристегнутому ремнями на нижней койке, одетому в САДК, Илье было страшно. Это был классический страх неизвестности. Где-то шел бой, и каждая секунда могла стать последней, а Илья был отрезан от любой информации о происходившем не только в космосе, но даже в соседней каюте или отсеке (покидать каюту без команды десантникам во время боевой тревоги было категорически запрещено) и никак не мог повлиять на ситуацию. Наверное, что-то подобное чувствовали моряки в какой-нибудь подводной лодке последней мировой войны, когда вокруг их затаившегося в глубине корабля то ближе, то дальше взрывались глубинные бомбы.

Сначала пристегнутые к койкам парни пытались общаться и натужно шутить. Дескать, ерунда, обойдется. Корабль в чужой системе, понятное дело командиры относятся ко всему настороженно. Вот и перестраховывается капитан, проверяя заодно боевые навыки экипажа. А если и есть враг, то с Ямато ему не справиться, это ж не какой-нибудь хилый «Марафонец». Тем не менее, время шло, а отбоя не было. А когда Сашка начал веселый рассказ о том, как он «склеил» в последней увольнительной сразу двух «телочек», корабль рвануло так, что лишь туго затянутые ремни не дали парням слететь с коек. После этого стало как-то не до смеха. Разговоры затихли, каждый думал о своем. Илья читал про себя стихи, вспоминал Аню, считал мысленно прыгающих через футбольные ворота воображаемых слонов. Не помогало. Страх, как кислота, медленно плескался внутри, разъедая волю и разум.

И тогда Илья стал молиться. В церковь он никогда не ходил, однако был в детстве крещен и пару молитв помнил. И сейчас они оказались весьма уместными. Страх отпустил, стало легче. Не бывает атеистов в окопах, думал Илья, одновременно в сотый раз мысленно повторяя немудреные слова «отче наш». Так, в молитве, он и встретил отбой боевой тревоги. Облегчение, испытанное при сигнале отбоя, было огромным. Настолько большим, что даже объявление по интеркому о том, что Ямато был атакован инопланетным кораблем, получил повреждения и в свою очередь уничтожил противника, Илья выслушал почти равнодушно. Тем более что подробную информацию о ходе боя давать десантникам посчитали излишним.

К ремонту десантников не привлекали, однако и занятий в первые сутки после боя у парней не было. Получился некий импровизированный выходной, так как постоянному экипажу было не до гостей и за пределы жилого отсека их не выпускали. Даже еду раздали в виде тюбиков с пюре, отменив обычный обед в столовой. Ремонтные работы потребовали от экипажа значительных сил. Но уже на вторые сутки занятия возобновились. Кроме того, дисплей в каюте стал показывать приближающуюся Элию-1 так же, как ранее транслировал изображение удаляющейся Земли. Элия была не похожа на родину землян. Земля выглядела зеленой, уютной, переменчивой из-за облаков и игры света на поверхности океанов и континентов. Элия была другой. Иссине – голубая сфера, сверкающая всеми оттенками синего цвета, холодная и строгая на вид, она была подобна бриллианту из дорогой коллекции. Даже на седьмые сутки после сражения, когда Ямато вышел на орбиту, и Элия заняла почти все пространство монитора и стала видна в деталях, ощущение чужеродности этой планеты не только не ушло, но даже усилилось. Элия была красива. Но это была чужая, неземная красота.

Физическая нагрузка на бойцов в тренажерном зале резко увеличилась, в ущерб остальным занятиям. Стало ясно, что вот оно – час «икс» для парней из первого взвода скоро наступит. Бойцы ходили нервные, возбужденные предчувствием надвигающихся событий. На всех была одна общая мысль – скорее бы. Будь что будет, лишь бы скорее, ожидание хуже всего. И, утром третьих суток после выхода Ямато на орбиту, ожидание закончилось.

После завтрака взвод оставили в столовой. Как и в памятный день перед стартом с Земли, вошел Пищалин, на пару с каким– то корабельным офицером они развернули проектор, подключили его к компьютеру. Бойцы сидели в полной тишине и ждали, лишь Липатов, сидевший рядом с Ваниным, с отстраненным видом отбивал какой-то мотивчик кончиками пальцев по столешнице.

– Начнем, пожалуй,– негромко сказал Пищалин. Итак, товарищи офицеры, настало наше время, наш звездный час. – Илья заметил как при слове Пищалина «наш» Липатов криво усмехнулся. Пищалин продолжал.

– За двое суток на орбите, проведена разведка планеты средствами обнаружения с Ямато. Насколько возможно глубокая разведка…. Взгляните на экран. – На экране проектора возникла картина стоящего в снежном поле изуродованного Геркулеса, но с некоторыми отличиями от того, что видел Илья при трансляции старых кадров. Вокруг Геркулеса стояли уже пять инопланетных куполообразных сооружений разного размера, в отличие от единственного здания, виденного раньше.