Солдат Сидона
Шрифт:
Азибааль рассказал нам то, что моряки видели сегодня утром, и вчера, и раньше, потому что это было написано у меня. Моряки хотят вернуться, сказал Азибааль, оставив здесь Чаниу, Тотмактефа и Сахусета. Я думаю, что им бы хотелось оставить и моих людей, женщин и меня самого, но Муслак этого не одобрит. Скоро они захотят оставить и самого Муслака — никто так не сказал, но мне так кажется.
— Давайте сделаем иначе, — сказал я Чаниу. — Среди людей Кемета должно быть много хороших моряков. Мои люди
— Тогда можешь и меня прогнать на берег, — сказал Муслак.
— Тогда я этого не сделаю, — предложил я.
— И не я, — прошептал Чаниу. — Эти люди жалуются, и их жалоба вполне законна. Это наш долг — объяснить то, что происходит. Ты обыскал корабль?
Я кивнул.
— И я вместе с ним, — сказал Муслак.
— И не нашли ее. Что с котом?
— Он больше других котов, — сказал я. — Я видел его. И я уверен что я единственный, кто видел его.
— Мы разводим котов, которые намного больше любого иноземного, — сказал Тотмактеф, — и используем их для охоты на мелкую дичь. — Для поддержки он посмотрел на Сахусета, но тот ничего не сказал.
— Кроме того, ты уже забыл это, Левкис, — сказал Муслак. — Ты рассказываешь нам то, что прочитал в свитке.
— Нет, — сказал я. — Кота я помню. — И я развел руки, показывая его размер.
— Помнишь? — прошептал Чаниу.
Муслак усмехнулся и хлопнул меня по спине. — Так то лучше!
Сахусет тоже улыбнулся.
— А что с моим вопросом, Луций? Нашел ли ты следы кота?
— Нет, — ответил я.
— Моча кота очень сильно пахнет…
— Я знаю, — сказал я. — Но я не чувствую ее.
— И не я, — поддержал меня Муслак, — а я бы точно почувствовал.
— В таком случае кот не на корабле, хотя я уверен, что женщина здесь.
Тотмактеф удивленно посмотрел на своего господина. — Как ты можешь знать это, о самый благородный Чаниу?
Чаниу обратился ко мне. — Ты сказал, что помнишь кота. Большого кота с зелеными глазами.
Я кивнул. — Очень большого.
— Ты также помнишь женщину?
Я взял в руку свиток. — Только то, что здесь. Но я помню, что ты настаивал на том, чтобы я все записывал и за это глубоко благодарен тебе.
— В таком случае мы можем предположить, что женщина здесь.
Чаниу повернулся к Тотмактефу. — Кот исчез, когда Луций отвернулся. Он говорит, что кот не мог прыгнуть в воду, и я согласен с ним. Коты ходят очень тихо, но никто не может тихо прыгнуть в воду. Этот кот был на корме нашего судна, достаточно далеко от берега реки, и не мог незаметно спрыгнуть на берег. Луций предположил, что он спрятался в трюме, поскольку другого объяснения не было. Мы знаем, что это не так.
Тотмактеф медленно кивнул.
— В таком случае… — Чаниу вздохнул. Давайте назовем его призраком. Это сделает вещи легче. Однако женщина не призрак. Луций дотронулся до ее плеча. Желая добраться до деревни — или до наших шатров, которые стояли рядом с деревней — она пошла пешком, как мы все.
— Я счастлив, — сказал Тотмактеф, — что слышу такую мудрость.
— Сейчас я еще добавлю тебе счастья. Луций забывает места, в которых был, и людей, которых видел. Он даже забывает Мит-сер'у. Короче говоря он забывает все события обыкновенной жизни. Но он не забыл кота. Значит кот не принадлежит обыкновенной жизни.
Тотмактеф прошептал "Мит-сер'у" и написал пальцем что-то на палубе.
— Интересно, — прошептал Чаниу.
Я заметил, как Сахусет кивнул, хотя его голова едва пошевелилась. Тотмактеф сидел справа от Чаниу, Сахусет справа от Тотмактефа, и, по меньшей мере, мог прочитать то, что написал Тотмактеф.
Муслак повернулся к Азибаалю. — Кто больше всего пугает их, кот или женщина?
Азибааль сплюнул. — Оба.
— Ты говоришь, что женщина еще в деревне, — сказал Муслак Чаниу, — но люди говорят, что видели, как она вернулась на корабль.
— Я ничего такого не говорил, капитан. Я сказал, что она на твоем корабле и мы можем найти ее.
— Тогда я обыщу его еще раз. И Левкис.
Чаниу вздохнул. — Ты не знаешь, где искать. Я знаю, и позже скажу тебе. И если женщина одна, без кота, твоим людям нечего бояться ее.
Муслак и Азибааль кивнули.
— Они предложат ей деньги, и если он не возьмет их, они возьмут ее силой. Таким образом нам нет необходимости избавляться от нее, только от кота.
— Я защищу ее, — сказал я
Азибааль нахмурился. — Если она уйдет, ее кот уйдет вместе с ней. Так я думаю.
— Возможно, но я не уверен. — Чаниу повернул голову. Ты рвешься что-то сказать, Тотмактеф?
— Как самый благородный пожелает. Мы скоро будем недалеко от большого храма, посмертного храма Сесостриса.
— Подходящее место?
— Да, я верю в это, о самый благородный Чаниу.
Чаниу улыбнулся. — Что скажет Сахусет?
Мудрый человек из Кемета пожал плечами.
— Кот больше не покажется на корабле — так мне представляется. Кто не согласен?
Никто ничего не сказал.
— Мой писец предложил средство, которое может оказаться эффективным. Кто-нибудь может предложить другое средство? Ученый Сахусет?
Сахусет покачал головой.
— Тогда последуем совету моего писца.
Вот и все, что было сказано важного. Мы свернули в канал, который кормит священные озера. Чаниу и Муслак отправились в храм и поговорили с жрецами, а потом и с главным жрецом. Вернувшись, они сказали, что мы должны ждать.