Солдат столетия
Шрифт:
— Фактически с этого и началась Ваша партизанская биография?
— С этого началась партизанская жизнь. Я увидел, что такое партизаны.
— Илья Григорьевич, а с чего началась Ваша испанская эпопея?
— Испанская эпопея началась с того, что я окончил Военно-транспортную академию. Перед тем я обучал партизан: китайцев, поляков и представителей других народов. И когда начались испанские события, я стал проситься, чтобы меня отправили в Испанию. Потому как у меня был опыт. Я слушал Блюхера — непосредственно, перенимал опыт других выдающихся партизан.
— А Тухачевского вы знали?
— Тухачевского я видел, но Тухачевский меня не учил. А вот Якир — учил, Блюхер — учил,
— Что вы можете о Берзине сказать? сказать?
— О Берзине можно сказать одно. Он был чрезвычайно талантливый и, если можно так сказать, пронзительный человек. Моя испанская эпопея началась с того, что я попросил доложить Берзину, что нахожусь в Ленинграде на работе, не связанной с деятельностью диверсантов. Он меня быстро вытребовал в Испанию. Через неделю после его запроса, сдав дела, через Францию прибыл к Берзину в Испанию. Вначале он поручил мне учить пять диверсантов-подпольщиков. Я на них посмотрел и понял, что от них большой пользы не будет. Тогда, по инициативе Берзина и Долорес Ибаррури, мне выделили группу разведчиков во главе с командиром Доминго Унгрия. Эти 12 человек уже имели опыт пребывания в тылу противника. С ними я и начал совершать первые вылазки к противнику под Теруэлем, где мы устраивали засады, производили крушения поездов.
— А скажите, как создавался знаменитый 14-й партизанский корпус?
— В Испании было множество партизанских отрядов. Руководили ими два ведомства — ОГПУ и ГРУ. И каждый руководил, как мог. И, наконец, нашему отряду, которым командовал Доминго Унгрия, у которого я был советником и инструктором, удалось под Кордовой пустить под откос поезд со штабом итальянской авиационной дивизии и уничтожить его командира и штаб. Это вызвало фурор, дошло до Республиканского Генерального штаба. И Генеральный штаб учредил впервые в мире батальон специального назначения. Причем в этом батальоне был установлен полуторный оклад, улучшенное содержание, летный паек. И без ограничения, без лимита бензин. Батальону была поставлена задача вместе с другими батальонами перерезать пути сообщения между южной армией противника и брюнетской во время Брюнетской операции и между мадридской группировкой. Вывести из строя железнодорожные и шоссейные пути вдоль реки Тахо. Нам удалось это сделать при помощи массовых постановок мин замедленного действия и посредством взрыва моста через реку Аликанте.
— Илья Григорьевич, в Вашей книге есть очень интересный факт. Вы использовали опыт троянской войны древних греков. Говорят, там был троянский конь, а у Вас — троянский мул. Это что за история?!
— Дело было так. Был монастырь. В этом монастыре засели фашисты, и атаковать его пробовали, несли потери, а результата не получалось. Нам удалось захватить мула. Он оказался из этого монастыря. Мы мула снабдили взрывчаткой — мины замедленного действия, причем неизвлекаемыми. На мула повесили с двух сторон ящики, направо и налево, в них находился заряд замедленного действия, который взрывается через определенное время или если их станут разгружать, двойное замедление. Мы поехали мимо монастыря. Нас обстреляли. Мы вроде бы отступили. А мул из этого монастыря — скорее домой. Там, конечно, обрадовались начали его разгружать и произошел взрыв. В результате взрыва было убито много фашистов, потому что каждый хотел видеть, как разгружают. Погибло очень много фашистов, а мы почти без боя взяли этот монастырь, который, по сути дела, представлял из себя неприступную крепость.
— Илья Григорьевич, говорят, что Хемингуэй американца Алекса из Вашего отряда сделал главным героем своего романа "По ком звонит колокол?"
— Вообще говоря, он писал и по моему отряду и по отряду Мамсурова… С Алексом они были друзья. Он часто бывал у нас, собрал большой материал и в конце концов создал художественное произведение…
— Вы хорошо знали Хаджи Мамсурова??
— Очень хорошо.
— Он геройский человек?
— Мамсуров определенно был геройским человеком. Помимо того, он был еще и чрезвычайно честным человеком. И со всеми особенностями кавказца.
— Илья Григорьевич, многие из тех, кто Вас знал, говорят что Вы не только ровесник века, но и диверсант века. Это правда?
— Видите ли, меня в Югославии называли богом диверсий. А диверсионным делом я начал увлекаться с двадцать четвертого года. Выполнял указания, директивы наркома обороны о том, что армия наша должна быть подготовлена к тому, что если кто-то оказывается в тылу противника, то должен не в плен сдаваться, а начинать действовать в тылу противника по-партизански. Эти указания Михаила Васильевича Фрунзе легли в основу всей моей деятельности. легли в основу всей моей деятельности.
— Илья Григорьевич, Ваши идеи, я так понимаю, корнями восходят еще к Денису Давыдову??
— Да, Дениса Давыдова я начал читать еще в Первую мировую войну.
— Если бы Вам удалось в свое время достучаться до Сталина, как бы сложилась война в России?
— Вы знаете, по-разному могла сложиться. Но для меня она сложилась так, как сложилась. И если бы я достучался до Сталина, он мог бы согласиться. Тогда было бы создано 10 диверсионных бригад, которых, по моим расчетам было достаточно, чтобы отрезать пути сообщения противника от источников их снабжения. Но в этом случае лично я бы с вами сейчас не разговаривал. Потому что нигде не могло быть написано, что это идея Старинова. Написано было бы, что это мудрые мысли Иосифа Виссарионовича. А Старинов был бы лишним.,
— Илья Григорьевич, Вы сказали, что Вас в Югославии называли богом диверсии. А почему именно в Югославии?
— Почему именно в Югославии? Потому что в Югославии моим первым помощником и переводчиком был серб, нет, вру, хорват, Иван Хариш, который потом командовал отрядом и был инструктором, также в Испании, и советником, командиром диверсионной бригады. Он, после падения Испании, прошел через Францию, Австрию, Германию, возвратился в Югославию, сделал сам мощную самодельную мину и этой миной подорвал состав немецкой дивизии. Полностью уничтожил важный эшелон и все, что в нем перевозилось. За что он был назван Громовником. Место, где было произведено крушение, обсажено цветами, ухожено, надписи соответствующие есть.
— Скажите, а как маршал Тито оценивал действия Ивана Хариша??
— Маршал очень высоко его ценил. Он превратил Ивана Хариша из рядового бойца в народного героя, закончившего войну в звании генерал-майором.
— Скажите, а как Тито к Вам относился? к Вам относился?
— Тито, Тито относился настолько хорошо, что я с ним лично встречался уже в 1967-м, ездил.
— По его личному приглашению?
— От его имени. Не его личному, а от его имени.
— Понятно. И как он Вас встретил?
— Очень хорошо, долго мы беседовали, задушевно. Очень многое вспоминали.
— Илья Григорьевич, как Вы полагаете, сербы могут вспомнить свой боевой опыт для отпора агрессии?
— Я считаю, что значительную часть знаний они растеряли. Ведь война прошла уже 50 лет тому назад. Те, кто оставался, в большинстве поддались той уверенности, что войн больше действительно не будет, и должной подготовки у них десятилетиями не было. А о теперешней подготовке я не имею представления.
— Но как Вы считаете, югославы хорошие бойцы?