Солнце цвета крови
Шрифт:
Ивар слушал затаив дыхание. Старший из сидхе говорил без привычной властности, и в голосе его зазвучали почти человеческие, тоскливые нотки.
— Кровь наша стала холодной, точно болотная вода, — продолжил Правитель, вперив пылающий взор в звездное небо, — мы оставили себе лишь покой и силу, забыв, что такое отвага, безрассудство и стремление к непознанному… Человек, попавший внутрь Холма впервые за последние семь сотен, лет, напомнил нам об этом, и поэтому мы решили простить ему вину вторжения в наше убежище!
Арнвид
— И что, я свободен? — пролепетал Ивар, изо всех сил стараясь поверить, что происходящее — не сон.
— Да, ты можешь идти, — кивнул Правитель, — но продолжай молчать о том, что ты видел под Холмом! Это избавит тебя от многих неприятностей. Прощай!
Он дернул удила. Конь заржал, вскинул передние ноги и скакнул вверх, в воздух.
— Прощай! — кивнул Фиахра. — Ты напомнил мне о том, что непобедимых нет, а руки твои всегда теперь будут помнить мой меч! Вот тебе, чтобы было не так горестно вспоминать!
Он швырнул нечто вытянутое, и, только поймав, Ивар понял, что ему досталось. Ножны были простые из кожи, но через них чувствовался жар, вложенный в металл кузнецами сидхе. Взявшись за шершавую удобную рукоять, викинг вытащил лезвие на длину ладони, и оно заиграло оранжевыми бликами.
— Будь достоин этого клинка! — крикнул рыжеволосый сидхе и поднял коня на дыбы.
— Стойте! — разочарованно завопил Арнвид. — Куда вы? Я столько хотел спросить у вас!
— В другой раз, человек! — ответил с высоты Фиахра. — Если он будет!
Он поднес к губам рог, и мощный, похожий на гул обвала звук прокатился над миром. Вспышка куда ярче молнии ослепила людей, а когда они вновь смогли видеть, то небо было пустым, как сума нищего, а склон холма сплошь покрывала трава.
— Они ушли, — проговорил Хаук, кладя руку на плечо эрилю. — Не стоит пытаться добыть знание силой, в первую очередь пострадаешь сам.
С треском раздвигая ветви кустарника, на открытое место выбрался Нерейд. Он был явно ошеломлен, на лице его застыла кривая усмешка.
— Ну чудеса, — проговорил он, размахивая руками, в которых все еще были зажаты лук и стрела. — Я так надеялся, что эти альвы утащат тебя, Ивар, под землю, а они жестоко обманули мои ожидания!
Арнвид захохотал, раздалось басовитое хмыканье Вемунда, и даже конунг позволил себе улыбнуться. Ивар глубоко вздохнул и только тут по-настоящему понял, что на этот раз избегнул смерти.
Трон, на котором он сидел уже долгие годы, жег седалище Артура. Чудилось, что гладкие подлокотники проросли шипами, которые так и норовили впиться в предплечья. Корона казалась тяжелой обузой, а тронный зал выглядел грязным и нищим сараем.
Все стало плохо с того дня, как он узнал об измене Гвиневры.
— Конунг Хаук по прозвищу Лед и его дружинники, — громогласно объявил глашатай у входа в зал, и король едва удержался от желания грязно выругаться. Взгляды рыцарей, которые все, как ему казалось, знают о его позоре, жгли сильнее углей…
Широкоплечий викинг вступил в зал уверенно, словно в собственный дом. Воины тащили за ним какие-то тюки. «Зверя не поймали», — вяло подумал король и перевел взгляд на жену. Та сидела с обычным спокойным видом, на лице ее была вежливая улыбка, предназначенная для гостей.
Предполагаемого разговора, на который так надеялся Артур, не получилось. Гвиневра сделала вид, что не понимает, о чем идет речь, и все время твердила, что верна супругу. Артур ушел из покоев королевы взбешенным, и с тех пор уже три дня не появлялся там.
Увлеченный мыслями, он не сразу понял, что конунг что-то говорит.
— Привет тебе, правитель Бретланда! — сказал Хаук, с недоумением взирая на короля, который за те дни, что викинги отсутствовали, сгорбился и словно стал меньше ростом.
Артур отозвался не сразу, будто человек, одурманенный мухоморами.
— Привет и тебе. — Губы его двигались медленно, точно два дождевых червяка, выползших из земли в первый теплый день весны. — Что, громогласная зверюга оказалась тебе не по зубам?
— Почему? — Конунг дал знак одному из дружинников.
Тот сделал шаг вперед, развернул тюк из шкуры, и в лицо королю оскалилась змеиная голова размером с волчью.
Среди рыцарей, стоящих у стен, прокатился сдержанный ропот.
— Ведь это тот зверь? — спросил Хаук. — Если головы недостаточно, то есть и иные доказательства…
Еще двое северян вышли из-за спины конунга и с шорохом расстелили на полу огромную шкуру. Пятнистый мех слегка блестел в свете факелов, казалось, что по нему бегают крохотные искорки.
— Этого мало? — Хаук смотрел прямо в лицо правителя Британии.
— Вполне достаточно, — ответил Артур безо всякого выражения. Убитый викингами зверь интересовал его мало. Короля терзало единственное желание — избавиться от яда ревности, разъедающего душу. — Вы совершили очередной подвиг, и наши барды не преминут отметить это в песнях…
— У нас есть еще один подарок для тебя, о король, — заговорил самый старший из чужаков, чья лысина маслянисто блестела, а лицо украшала борода, словно оторванная у козла. — Мы скакали со всевозможной скоростью и завернули его в ароматические листья. Надеюсь, нам удалось сохранить его…
И он развернул сверток, который держал в руках. На пол с шорохом посыпались сухие листочки. Артур с недоумением воззрился на толстые коричневые ломти:
— Что это?
— Это мясо рыкающего зверя, — пояснил Хаук, — оно не ядовитое. Вон Вемунд ел, и здоров. Я думаю, твои воины не откажутся попробовать подобное блюдо…