Солнце для холодного неба
Шрифт:
– Пришла в себя?
– Тсунаеши выключил воду и повесил душ.
– Ты...
– слова резко вылетели из головы.
Кажется, начинаю понимать людей, которые в этой ситуации ругались бы матом, потому что по-другому не выразишь свои эмоции.
– А теперь на холодную голову подумай, нужна ли тебе эта мафия, преступный мир?
– Тсуна облокотился об раковину и скрестил руки на груди.
– Ты ненормальный!
– проигнорировав вопрос, высказываю все, что думаю об этом человеке.
Можно было добавить еще парочку "лестных" эпитетов, но как
– Не переводи тему.
– А у меня есть выбор?
– рявкаю я на него.
– Знаешь, что это?
– я протянула ему свои руки, - Это последствия одной печати, которая должна меня была убить. Тот, кто это сделал, мстил за гибель матери, в которой была виновата сестра моего дедушки. Я не хотела связываться с мафией, но она сама меня ищет и хочет убить. Как ты думаешь, что мне остается? Умереть?
Тсунаеши опустил руки и серьезное выражение лица сменилось на извиняющее. Я тем временем продолжала:
– Рано или поздно мафия появится в моей жизни, но я хочу сама узнать ее законы, хочу не трястись дома от страха, а с поднятой головой встретить все испытания жизни и пройти их.
– Я... я не знал, - Тсуна отодвигается от раковины.
– Извини, не подумал, думал, ты начиталась романов про преступников, как это часто начинается у девочек в твоем возрасте, и...
– ... мафия - это романтика, и я стану возлюбленной какого-то главаря банды, - закончила за него и усмехнулась.
– Извини, но я не настолько наивная девочка.
Стоит ли ему говорить, что отчасти я так и думаю? А вдруг появится любовь с первого взгляда? Меня будут защищать, дарить красивые кольца с бриллиантами и, наконец, будут уважать и слушаться, как жену великого бандита, точнее мафиози. Эх, мечты-мечты.
Я завернула полотенце вокруг головы, и мы вместе вышли из комнаты, и тут, как по знаменитому закону подлости, встретились с Наной. Женщина держала в руках белый поднос с чаем и тортом.
– Я вот вам несу чай с тортиком, а ты вы так быстро убежали, - она слишком мило улыбнулась, и мне почему-то показалось, что она издевается.
– О, Саэ, я не знала, что ты такая романтичная девочка, если хочешь, могу пару книжек дать про любовь. А станешь чуть постарше, и научить могу, как сделать так, чтобы мальчики были без ума от тебя.
Я резко покраснела от слов женщины. Блин, я старалась держать это в секрете, вон, даже Тсуне сказала, что не такая. Мальчикам не очень нравится общаться с девочками, которые читают романтические истории. Надеюсь, Тсуна так обо мне не подумал.
– Мама!
– рявкнул Тсуна.
– А ты не лезь, тебе проще, а вот Саэ у нас девочка красивая, но пару советиков все же дам, - в завершение не хватило потирания подбородка, но, к счастью, руки у Наны были заняты.
Но вещь про советы мне понравилась. Парня у меня тогда не было, да и просто любопытно, что это будут за советики.
Мы всей дружной компанией зашли в комнату Тсуны. Нана любезно одолжила свой фен, и сушил волосы у нас Тсуна. Он
Пока Тсунаеши поднимал и опускал пряди, иногда проводил по ним рукой, проверяя, влажные они или нет, я прикрыла глаза. Думала поесть торт, пока друг сушит волосы, но слишком приятно он это делал, поэтому блюдце осталось лежать на коленях.
– Все!
– облегченно сообщил Тсуна и вытащил из розетки вилку от фена.
– Ы-ы-ы, - раздосадовано вою я. Еще бы полчасика бы так посидеть.
– Мне так хорошо-о-о.
– Волосы пересушивать нельзя, - голосом профессора вернул меня в реальность Савада.
Вот что за человек! Хочешь побалдеть, насладиться моментом, а он тут же умничает. Я открыла глаза и состроила обиженное лицо.
– Лучше кушай торт, пока он не свалился на кровать, - он плюхнулся на стул и с энтузиазмом начал есть торт.
Я тяжело вздохнула и нехотя отправила кусок торта в рот. И тут кое-что вспомнила. Кажется, Тсуна не знает о том, что я пробудила пламя. Вот хотелось бы увидеть его лицо, что он не один такой.
– Знаешь, я хочу тебе кое-что показать, - говорю ему и откладываю торт в сторону.
Желая побольше заинтриговать Небо встала и осторожно подошла к нему. Вытянула перед его лицом две ладошки и попыталась зажечь пламя. Оно радостно откликнулось на мое желание и резко вспыхнуло. Тсунаеши дернулся, и тут на его ладонях тоже зажглось пламя.
Мы оба с удивлением смотрели, как очень темное пламя Савады обхватывает ярко-желтое мое и будто играется с ним. Чернота медленно уходила, и пламя Тсуны становилось постепенно светлей. Внутри я почувствовала, как меня охватывает невероятное чувство легкости и эйфория полета, хотя стояла на земле. Я чувствовала, как Небо звало меня, пленило своей свободой и растворялось во мне. Мне казалось, что сзади выросли крылья и я вот-вот взлечу.
Я смотрю на красивый янтарный оттенок радужки Тсунаеши и понимаю, что он ощущает то же, что и я. Наши огни стали увеличиваться, пока мы сами не стояли в центре пламени двух цветов. Тсуна сжал мои ладони и закрыл глаза. Огонь не трогал мебель, не сжигал ткань, не обжигал нас - пламя просто кружило вокруг нас и тянулось друг к другу, сливаясь.
Я тоже закрыла глаза. Ноги не чувствовали пола, тело - ветра - я будто находилась в невесомости. Справа находился оранжевый огонек, слева - фиолетовый. К огонькам тянулись две ниточки соответствующих цветов. Если оранжевый огонек спокойно горел, то фиолетовый был беспокойным, и чувствовалось, как он пытался дозваться меня, хотя связь была стабильной. Впереди загорелся еще один огонек, оранжевый, только его пламя было каким-то холодным и тусклым. Тоненькая ниточка, связывающая меня и третий огонек, была почти прозрачной.