Солнце и луна, лед и снег
Шрифт:
— Давайте я помогу. — Ласой сняла варежки и распустила завязки на рукавах парки.
— Конечно, деточка. — Старушка достала из кармана передника другой нож и протянула его девушке.
Взяв яблоко и начав его чистить, ласси украдкой посматривала на женщину, сидящую напротив. Таких старых людей ей еще не доводилось видеть. У старушки даже морщины были морщинистые. Волосы ее были белые как снег, но очень редкие и забраны в крохотный пучок, прикрытый маленькой красной шапочкой. На ней был бюнад, или, вернее, несколько бюнадов. Ласси разглядела минимум четыре юбки разной степени
Разумеется, это не объясняло, почему ее дыхание не образует облачков пара в морозном воздухе, как дыхание Ролло и ласси. Но девушка решила, что невежливо спрашивать об этом.
Очистив три яблока и вынув из них сердцевинку, она помогла старушке поднести корзину с очищенными фруктами к большому черному котлу, подвешенному над огнем позади хижины. Котел был наполовину полон кипящей воды, и они вывалили в него яблоки. Старушка достала из карманов передника мешочки со специями, высыпала их в варево и со вздохом накрыла крышкой.
— К завтрашнему утру получится самое вкусное яблочное желе, какое ты когда-либо пробовала, — пообещала она, причмокнув.
У нее сохранились все зубы, что казалось странным для такого дряхлого существа.
— Вы очень добры, тетушка, — сказала ласси. — Но нам надо идти. У нас впереди долгий путь.
— И куда же вы идете? — Ярко-голубые глаза уставились на ласси из паутины морщин. — В той стороне, куда вы направляетесь, отсюда и до Судного дня ничего нет, кроме снега, деревьев и троллей.
— В том-то и дело, — призналась ласси, теребя меховую кайму белой парки. — Понимаете, я ищу замок, что лежит на восток от солнца, на запад от луны. Вы знаете, где это?
Старушка уставилась на ласси, резко втянув воздух.
— Стало быть, она снова за свое? А ты, значит, та девушка, которой полагался принц, которого она украла?
— Так он принц?
— Ну да. Ей всегда подавай особ королевской крови. Я слышала, один раз она сделала исключение для особенно красивого мальчика, но он от нее убежал.
— Думаю, это был мой брат Ханс Петер, — сказала ласси, чувствуя, как по коже побежали мурашки.
— Точно, именно это имя назвала мне последняя девочка, — закивала старушка.
— Това? Това проходила здесь?
— Это второе имя, которое она называла, да, — согласилась старая женщина.
— А куда она пошла? Я иду в правильную сторону? Так вы знаете, где дворец? Това туда добралась?
Старушка покачала головой, останавливая поток вопросов:
— Думаю, рано или поздно ты доберешься до замка. Если ты столь решительно настроена его увидеть. Что до меня, я так и не посмела с ней встретиться. Даже когда она забрала моего Ларса. — Слезы затуманили старые глаза. — Троллихи живут долго, но их человеческие мужья — нет.
— Ой, мне так жаль, тетушка.
Ласси обняла старую женщину. Старушка на ощупь была легкая и бесплотная, словно соломенная кукла.
— Что толку плакать, теперь-то уже, — сказала старушка, утирая лицо истрепанным рукавом.
— Кто это там ревет, когда надо шерсть чесать? — Из хижины выскочила еще одна старушка с лицом как грецкий орех и ярко-голубыми глазами.
Если ласси думала, что первая тетушка — самая старая женщина из живущих на свете, то она ошиблась. Стоявшая перед ней на пороге хижины старуха, обнажившая в улыбке замечательно белые и ровные зубы, была еще дряхлее своей подруги. Ее белые волосы были такие тонкие, что сквозь них просвечивала розовая кожа головы, и она куталась в еще больше слоев изношенной одежды. В изглоданных временем руках старушка держала корзинку спутанной шерсти и пару чесальных гребней.
— Добрый день, тетушка, — поздоровалась ласси.
— Это девушка, которой полагался последний принц, — пояснила первая тетушка громким ясным голосом, каким говорят с тугоухими.
Вторая старушка засмеялась, словно ворота заскрипели.
— Неудивительно, что она была сама не своя, когда пролетела мимо позавчера, — сказала она. — Новая девушка, новый муж и новая заварушка, это уж точно.
— Да, — громко согласилась ласси. — А вы знаете дорогу?
— Ой, благодарение святым, нет, деточка! Когда моего дорогого финского принца забрали, я добралась только досюда. Какие у него были темные глаза… — вздохнула она.
— Он уже мертв, — заявила первая тетушка. — Передай мне шерсть.
— Да-да, — раздраженно отозвалась вторая. Она протянула корзинку подруге и вручила ласси чесальные гребни. — Сегодня уже поздно идти дальше. Солнце скоро сядет. Но утром посмотрим, что мы можем для тебя сделать.
— Хорошо, — согласилась ласси.
Она снова устроилась на пне и начала чесать шерсть, а Ролло растянулся у ее ног. Тетушки достали еще два набора гребней, и вместе они быстро управились с корзиной шерсти, хотя к концу небо изрядно потемнело.
— Вот и славно, — сказала первая тетушка, когда они закончили. — Пора ужинать! — Она ткнула Ролло костлявым пальцем. — У нас хватит на четверых, но не на пятерых. Иди поймай себе собственного жирного зайца.
— Четверых? — Ласси и Ролло обменялись озадаченными взглядами.
— Ты еще со Старшей не знакома, — сказала вторая тетушка. — Отнеси корзину с шерстью в хижину, дорогуша, и я тебя представлю.
Ласси стало очень не по себе. Хижина была маленькая, темная и без окон. А вдруг это ловушка? Как может быть кто-то старше этих двух старух, если это не тролль или какое иное чудище?
— Я вмиг добуду себе зайцев, — небрежно сказал Ролло, разглядывая первую тетушку. — Но позвольте сначала засвидетельствовать мое почтение Старшей.
— Да, Ролло. Так будет вежливо, — сказала ласси, чувствуя некоторое облегчение.
Тетушки, словно почувствовав ее страх, захихикали и вошли в хижину, оставив грубую деревянную дверь открытой. Ласси и Ролло медленно последовали за ними, причем девушка держала перед собой корзину с шерстью, словно щит.
Внутри оказалось сумрачно и дымно от единственного огня в центре единственной круглой комнаты. Всю обстановку составляли большая деревянная кровать, покрытая оленьими шкурами, да стол с тремя стульями. На одном из стульев сидела третья тетушка.