Солнце взойдёт
Шрифт:
«Боже мой, — подумал Густав, — он нашел бутылку с растворителем для красок».
— Пей, я не буду, — проговорил он тонким дребезжащим голоском, который с трудом распознал как свой собственный.
— Ну, как хочешь, — сказал Бьорн, вновь усаживаясь перед огнем и обтирая горлышко бутылки. — В общем, я держался-держался, и в конце концов уже не смог этого выносить.
— Правда?
— Ну! — Бьорн сделал большой глоток, содрогнулся и облизнул губы. — Я решил, что это вроде как ожесточает меня, понимаешь? Видишь, когда я был маленький, все говорили, что я чувствительный — ну там, эмоции
— Д-да, наверное.
— Ну вот, — сказал Бьорн. В течение восьми очень долгих секунд он сидел молча и сверлил огонь свирепым взглядом. Как раз тогда, когда Густав уже начал чувствовать, как из глубины его желудка поднимается истерический вопль, Бьорн резко встал, опорожнил бутылку и со стуком поставил ее на стол. — А знаешь, — сказал он, — это хорошо, что мы поговорили об этом. Мне стало, — он гулко рыгнул, — гораздо легче. Пожалуй, надо будет как-нибудь повторить. Согласен?
Густав прикрыл глаза. С одной стороны, мама говорила ему, что врать нехорошо. С другой стороны, мама говорила ему много всякой всячины и про ангелов, а оказалось все совсем не так.
— Да, — сказал он, — я бы не против.
— Ну и ладно. — Бьорн поднялся на ноги, нашарил свой топор и, шатаясь, побрел к двери.
— Уф-фу! — произнес он, высовывая голову за дверь и с омерзением втягивая в себя прохладный ночной воздух. — Воняет подмышками! Ну, бывай!
— Бывай.
Густав закрыл за гостем дверь, заложил ее засовом, закрыл все ставни и рухнул в кресло, дрожа с головы до пят. Откуда-то с дальней улицы донеслись звуки, говорившие о том, что кто-то с топором меряется силами с деревенским насосом. Густав вздрогнул.
Картинка с ангелом исчезла из изголовья его кровати спустя очень непродолжительное время, и ее место занял календарь Пирелли.
— Ох, — произнес старший рабочий.
Далеко внизу огромная коричневая змея грязной, дурно пахнущей воды тыкалась мордой в просветы между небоскребами. Не считая раздававшегося время от времени треска обрушивающихся построек, великий город был удивительно тих.
— Я думал, вы имели в виду Мемфис, Теннесси, — сказал старший рабочий с легким беспокойством. — А что, есть еще другой Мемфис, так, что ли? Н-да, неувязочка вышла.
— Не правда ли? — процедил его начальник сквозь сжатые губы. — Простите, возможно, мне следовало объяснить это немного подробнее. Я думал, что если я говорю затопить Нил вплоть до Мемфиса, даже полнейшему идиоту должно быть ясно, что я имею в виду Мемфис в Египте. Впрочем, очевидно, я ошибался. — Он сдвинул свою кепку на затылок и задумчиво почесал плешь. — И знаете, что я вам скажу, — добавил он, помолчав, — здесь придется-таки разбираться довольно серьезно.
— Гм.
— Вот например, — продолжал он, — если начать с малого, возьмем хотя бы крокодилов.
— Крокодилов?
— Крокодилов. —
— Ох, да, я вижу его. Черт, но это ведь…
— А через десять минут, — продолжал начальник, — когда мы переключим все помпы на реверс и начнем откачивать воду… Что ж, думаю, немало их останется здесь, верно?
— Э-э.
— Но, — продолжал начальник, — это действительно мелочь, и возможно, не стоило даже говорить об этом, если вспомнить, что придется еще отстраивать весь треклятый город заново, и посылать «скорую помощь» целыми батальонами, и все такое прочее. Однако мне подумалось, что все же стоит обратить ваше внимание и на это. Просто чтобы вы получили целостную картину, так сказать.
— Ясно, — кивнул старший рабочий. — Понял.
— Кроме того, — продолжал его начальник, лицо которого постепенно становилось все более напряженным, как перетянутая гитарная струна, — нужно еще учесть, что у египтян теперь на одну реку меньше. Вряд ли им это понравится, знаете ли. У меня такое ощущение, что они были как-то привязаны к ней.
— Правда?
Начальник кивнул.
— Вы давно работаете в нашем департаменте? — спросил он. Старший рабочий произвел в уме какие-то вычисления.
— Не очень давно, — ответил он.
— Сколько именно?
— Э-э… восемь часов, — ответил старший рабочий. — До этого я работал в Истине.
— В Истине. Понимаю. — Его начальник кивнул пару раз, а потом еще несколько раз, просто по инерции. — И чем конкретно вы там занимались?
— Мнямнямнямнямня.
— Простите?
— Я заваривал чай, — признался старший рабочий. — И иногда бегал в магазин за пирожками и всякой всячиной. Видите ли, мы в Истине довольно много просто сидели и ничего не делали.
— Охотно верю.
— Истина ведь — Дочь Времени, знаете, — нервно добавил старший рабочий. — Это мало кому известно, но…
— Так. — Его начальник плотно натянул кепку на голову, расправил поникшие плечи и что-то черкнул в своем блокноте столь яростно, что у карандаша сломался кончик. Кусочек графита отскочил, провалился сквозь щель в небесном своде, ударился о Землю в окрестностях Петрограда и закончил свой путь в Государственном Геологическом Музее под табличкой с пометкой «хрупкое». — Полагаю, нам, пожалуй, лучше начать разбираться с этим делом. Прежде всего нам потребуется форма KRB-1 с приложением голубого бланка и заявки по форме 4.
Старший рабочий сделал пометку в своей записной книжке.
— Понятно, — сказал он. — Что еще?
— Затем, — продолжал его начальник, — нужно будет найти пару ведер и несколько швабр.
— Ведра, две штуки, — повторил старший рабочий, записывая. — Швабры, некоторое количество. Еще что-нибудь?
— Для начала хватит, — ответил начальник. — Ну, значит, оставляю это на вас, хорошо?
— Да, но…
— В конце концов, — произнес его начальник, сквозь грудную клетку которого уже просвечивала радуга, — вы ведь старший рабочий. У вас это даже на бэдже написано. Желаю удачи!