Солнышко на память
Шрифт:
— Кто тебя обидел?
— Никто не обидел, — отвечает Ежик.
— А почему тогда у тебя слезинки на глазах?
— Потому, что вы Зайчонка... погладили... лапкой.
— Разве тебя твоя мама не гладит?
— Не гладит. Никто меня не гладит.
— Я бы тебя, малыш, погладила, если бы... если бы ты не был таким колючим, — пожалела Ежика Зайчиха.
— Конечно, она бы тебя погладила, — вмешался Зайчонок. — Но можно очень даже просто лапку уколоть.
— А если я не буду колючим? — вдруг спросил Ежик.
— Тогда другое дело, — говорит Зайчиха. — Но ведь это невозможно!
— Возможно! — крикнул Ежик и стал кувыркаться, стал кататься по земле до тех пор, пока не нацепил на все свои иголки целый ворох опавших листьев. Он стал похож на пестрый разноцветный шарик.
Когда шарик этот подкатился к Зайчихе, она сразу не поняла, в чем дело. Но Ежик просунул сквозь листья черную кнопочку носа и пробормотал:
— Теперь я... совсем... не колючий. Правда? Зайчиха улыбнулась и погладила Ежика.
— Молодец? — сказала она. — Ах, какой находчивый Ежик растет!
КАК ДВЕ ЛИСЫ НОРУ ДЕЛИЛИ
Нашла лиса Хитроглазка нору. Большую, просторную. Нашла, обрадовалась и объявление повесила:
«ПОСТОРОННИМ ЛИСАМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН».
Подмела она нору своим пушистым хвостом, как веником, и ушла в магазин за продуктами.
Дождалась лиса Рыжехвостка этого удобного случая. Объявление в кусты забросила и разлеглась в норе поудобней. Вернулась Хитроглазка. Видит: нору-то ее заняли. Только кончик рыжего хвоста наружу торчит. Сразу догадалась Хитроглазка, кто в нору залез без спросу.
— А ну вылезай, Рыжехвостка! Ты что — объявлений читать не умеешь?
— Каких объявлений? — притворно пискнула Рыжехвостка.
— Обыкновенных? — говорит Хитроглазка. — Я же черным по белому написала: «Посторонним лисам вход воспрещен». Разве не понятно?
— Никакого объявления я не видела? — соврала Рыжехвостка. — И вообще почему ты ко мне пристала? Это — моя нора.
— Как же твоя, когда она моя? — доказывает Хитроглазка.
— Ничего подобного. Моя!
— А вот и нет!
— А вот и да!
— Не выдумывай!
— Не сочиняй!
— Уходи подобру!
— Уходи поздорову!
Спорили-спорили Рыжехвостка с Хитроглазкой, вдруг слышат чей-то скрипучий бас:
— Кто в мою бер-р-рлогу забр-р-рался? Бр-р-рысь? Увидели крикливые лисы Медведя — и ну удирать? Только хвосты между березами замелькали.
Так они большую, просторную нору и не поделили. Вот глупые? Зачем чужое делить? Верно?
ШИШКИ
Щенок Тявка лежал в своей будке и наблюдал, как играли козленок Мармеладик и теленок Рогалик. А играли они так: подбегут к сосне, стукнут со всего размаха по стволу головой — и с веток шишки осыпаются. Кто больше сбил, тот и победил.
Не выдержал Тявка, из будки вылез и подошел к приятелям.
— И я хочу с вами играть. Принимаете?
— Нам не жалко, — сказал Рогалик.
— Принимаем! — сказал Мармеладик.
Козленок сбил пять шишек. Теленок — целых десять.
Помчался щенок к сосне — и как двинет по стволу головой с разбегу. У него даже искры из глаз посыпались.
— Ой? Больно! — заскулил он. Потом щенок Тявка пощупал голову лапой и попросил друзей:
— Посмотрите, пожалуйста, что у меня на голове вскочило...
Козленок Мармеладик и говорит ему:
— Эх, мы совсем забыли, что у тебя совсем рогов нет!
А теленок Рогалик лизнул щенка языком и сказал со вздохом :
— У тебя... — шишка. Одна, но собственная... А у меня хотя и десять, но все — сосновые. Так что не переживай и не расстраивайся?
УМКА ХОЧЕТ ЛЕТАТЬ
Маленький Умка — белый медвежонок — сказал маме:
— Я хочу летать.
— А ты попробуй, — ответила Большая Медведица. — Может, у тебя и получится.
— Но я же не умею, — вздохнул Умка. Большая Медведица ласково потрепала сынка за ухо и показала на гагар, сидящих на скале.
— Смотри, как летают птицы. У них это получается. А я пойду рыбу ловить. Ушла Большая Медведица, а Маленький Умка остался один и стал наблюдать за гагарами. Гагары сидели. Гагары кричали. Гагары летали над медвежонком. А он провожал их грустным взглядом, задрав к небу свою остроносую мордочку.
«Наверно, можно взлететь... с разбегу», — решил Умка. Он быстро-быстро засеменил лапами по снегу, но вместо того чтобы взлететь, перекувыркнулся столько раз, что у него даже голова закружилась.
«Нет, что-то не то», — подумал Умка, встал, отряхнулся от снега и заковылял к той самой скале, на которой гагары шумели.
«Попробую лучше со скалы взлететь, как эти самые гагары. Со скалы-то каждый полетит?» — расхрабрился Умка.