Соло
Шрифт:
Рис ездил на старой модели хэтчбека, и к кинотеатру в городе он ехал согласно указаниям: медленно и аккуратно. Он сразу же купил огромное ведёрко попкорна, тем самым вызвав моё расположение. А одобрение закусок — это вам не хухры-мухры. Мы зашли в лобби, чтобы посмотреть на постеры и рекламу фильмов. В выборе фильма нельзя спешить. Выберешь, не подумав, и получишь потраченные два или три часа жизни, не говоря уже о деньгах.
— В этом полно взрывов, — я указала на свежий голливудский блокбастер. — И погонь.
—Ты не хочешь посмотреть этот?
Рис повернулся к фильму недели, подходящему для свиданий. На постере под
Пристрелите меня на месте.
— Даже не знаю, — выкрутилась я.
— Энн сказала, что тебе он может понравиться.
Было что-то в интонации, с которой Рис произнёс её имя, нечто, что я предпочла пока проигнорировать. В конце концов, он купил попкорн. Это свидание должно пройти лучше, просто обязано.
— Стопудово, там плачевная концовка, — пошутила я. — Героиня, скорее всего, простынет от того, что долго стояла под дождём, и помрёт от пневмонии.
Он моргнул.
— Энн говорила, что фильм со счастливым концом. И подумала, что мы можем посмотреть его.
О нет, вот опять, всё то же благоговение при произнесении её имени. О священных мощах упоминают с меньшим трепетом. На этот раз чувство холода захлестнуло меня с головой. Из вежливости не полагалось спрашивать у него напрямую о том, согласился ли он пойти со мной на свидание лишь затем, чтобы угодить другой девушке. Но меня терзали смутные сомнения.
— Энн его предложила? — спросила я.
С улыбкой на губах он кивнул, да так сильно, что я подумала, у него шея поломается.
— Энн действительно очень хорошая, — я засунула в рот попкорн и перевела взгляд с постеров на Риса. Вот и она, драма, которой так не хватало в моём сегодняшнем свидании. Даже не нужно покупать билет в кино, чтобы посмотреть на осколки неразделённой любви в формате 3D, во время съёмок которого обошлось без единой аварии и погони.
— Да, она такая.
Мечтательное выражение появилось в его глазах. Искренне надеюсь, у меня не было такого же выражения, когда я думала о Джимми. Стыдно-то как.
— Как думаешь, она счастлива с Малом? — спросил Рис. —Он же хорошо к ней относится, да? Они не собираются расставаться или типа того, так ведь?
Отчётливую нотку надежды в его голосе было невозможно пропустить. По моей спине пробежал холодок, несмотря на то, что мы находились в помещении. А сердце залилось горькими слезами. Что за дела. Сегодняшний вечер стал трагедией. Мне не везёт в любви. Наверное, виной этому цыганка с извращенным чувством юмора, проклявшая меня при рождении, точно говорю. Потому что именно я была единственным общим элементом всех этих феноменально ужасных свиданий. И моя вина обжалованию не подлежала.
— Не думаю, — вежливо ответила я. — Кажется, они доверяют друг другу и любят друг друга.
— Понятно.
Уголки его рта опустились. У наказанных щенков и то куда менее подавленный вид.
— Ты по уши влюблён в Энн.
— Да, — Рис сильно сдавил ведро с попкорном. — А как насчёт тебя и Джимми?
— Ха. Да. Моя симпатия имеет схожий нежелательный и неразделённый характер. Разве мы не два сапога пара?
Я уставилась на поток людей, мельтешащих у дверей кинотеатра. Сколько людей просто живут своей жизнью, испытывая подобные сердечные муки и отчаяние. В этом плане
Боже милостивый, любовь — отстой.
— Почему бы нам не остаться друзьями? — предложила я.
Рис вздохнул, переминаясь с ноги на ногу.
— Друзьями... ладно. Всё ещё есть желание посмотреть со мной фильм?
— Конечно. Почему нет?
— Блокбастер, в котором полно взрывов и погонь?
Мне удалось улыбнуться.
— Конечно.
***
За окном качнулись шторы. Кое-кто шпионил. Для человека с рассудительным умом, Джимми Феррис в последнее время вёл себя совершенно неразумно. Хотя, и моими поступками, связанными с Джимми, не особо похвастаешься.
Рис подождал, пока я открою входную дверь, затем тронулся с места. А я, стоя на холоде, проводила взглядом задние фары его машины, пока те не исчезли из вида. Второе свидание окончено. Так держать, Лена. Мы неплохо провели вечер, но повторения не будет. Как ни странно, но обмен историями о неразделённой любви и о категорическом отказе после признания в своих чувствах, настроения не поднимал. Как по мне, куда лучше игнорировать такие вещи. Если бы мне захотелось плюнуть на своё правило не пить, то сегодняшний вечер для выпивки подошёл бы идеально. Но я не стала этого делать. Не знаю, мне почему-то казалось, будто мы Джимми были в одной лодке, и ни один из нас не мог позволить себе потерпеть неудачу. Глупо, но так оно и было. Бремя борьбы с алкоголизмом лежало не на моих плечах, и чисто символически, я не могла облегчить его ношу. Я ни фига не могла сделать...
— Можешь выходить, — я закрыла входную дверь и положила пальто и сумочку на столик у входа. — Я знаю, что ты здесь... шныряешь.
— Это мой дом. Где хочу, там и шныряю, — он возник из неосвещённой тёмной гостиной, его чёрная одежда сливалась с тенью. — И не бросай здесь свои вещи, отнеси их к себе в комнату.
— Есть, сэр.
— Как прошёл вечер?
Я подавила зевок.
— Нормально. Как у тебя?
Одно его плечо поднялось и опустилось.
— Смотрел телик.
— М-да, — я взяла свои вещи со столика. Как бессмысленно, только Джимми мог расставить мебель и не давать ею пользоваться. Как будто в идеальном внешнем виде больше смысла, чем в том, чтобы использовать вещи по назначению. Не человек, а ходячее недоразумение. — Увидимся утром.
— И всё?
Я остановилась, стоя одной ногой на ступеньке.
— Я вернулась домой в целостности, тем самым опровергнув твою теорию об убийце с топором, и устранив на время необходимость своего ухода. Что ещё тебе от меня нужно?
— Ты плохо провела время?
— Фильм был забавным. Куча взрывов.
— А с ним нормально поладила?
— Конечно, он славный парень. Но он влюблён в Энн, так что не может являться образцовым кандидатом для свиданий.
— О.
С задумчивым выражением лица Джимми подошёл ко мне и опёрся на перила. Сегодня он не брился, и желание провести пальцами по его щетине было почти непреодолимым. Я впилась пальцами в кожаную сумочку, стараясь сдержаться. Всё в нём манило к себе: его осторожный взгляд, любопытство в глазах, его мягкая сторона, которую так редко можно было увидеть.