Сон на яву
Шрифт:
– Спасибо, мадам. Я старалась, – слегка поклонилась София.
– Герцог, вы готовы? – спросила Мадлен.
– Спускайтесь вниз, сударыня. Я вас догоню, – бросил герцог и незаметно сделал знак Дени, чтобы тот вышел из комнаты.
– Софи, собери вещи и проследи, чтобы их погрузили в карету!
– Да, мадам!
София складывала за ширмой вещи, очень пикантно, выставив зад. Мишель, бросая на нее хищные взгляды, осторожно подошел сзади с желанием обнять ее тонкую соблазнительную талию. София, увлеченная работой, сложила вещи, выпрямилась и, повернувшись, столкнулась с герцогом, едва
– Ой, – пыталась осторожно отстраниться от него София, по телу которой пробежала странно приятная дрожь. – Вы меня снова спасли.
– Я готов вас спасать каждую минуту, – страстным голосом произнес Мишель, нежно сжимая ее талию. Он был так близок от ее губ, что София, чуть не потеряла сознание.
– Ваша светлость, ваша супруга ждет вас внизу, – пробормотала София, пытаясь как можно осторожнее выйти из сложившейся ситуации, хотя поймала себя на мысли, что ей очень приятны прикосновения этого мрачного мужчины.
– У меня прекрасная память, сударыня. Но ничего не могу с собой поделать, – улыбнулся герцог уголком губ, еще больше располагая к себе Софию. – Ваш образ как тень преследует меня уже который день.
– Простите, – София воспользовалась ослаблением рук и осторожно вынырнула из жарких объятий герцога. – Я не хочу вас обидеть, герцог. Но признаюсь, что мне не приятны домогания женатого мужчины, супруге которого я служу.
– Софи, кто вы? – кинулся к ней герцог.
– О чем вы?
– О том, что простая служанка тот час бы задрала юбку и позволила бы собой овладеть, как впрочем, и многие женщины при дворе короля.
– Ваша светлость, я простая бедная девушка и что у меня есть, так это добродетель, которую я сохраню для своего супруга.
Де Омаль почувствовал, что внутри стало жарко от совершенно безобидных слов девушки. Он ревновал. Причем ревновал к супругу, которого еще наверняка и не было в помине. «Черт! Что она со мной делает? Почему мне так ее хочется?», – думал герцог, желая прижаться к ее губам.
– Ваша светлость, – Дени заглянул в комнату. – Мадам просила вас поторопить. Завтрак остывает, – он искоса посмотрел на испуганную Софию.
– Иду, Дени, – нахмурил брови герцог и бросил негодующий взгляд на девушку. – Собери вещи! – де Омаль схватил теплый плащ, подбитый горностаем и, хлопнув дверью, выскочил из комнаты.
– Софи, что с ним? – с любопытством посмотрел на нее камердинер.
– Как будто не видишь! Дени, мне кажется, что герцог имеет в отношении меня грязные намерения, – прикусила губу София. – Как мне себя вести?
– Что будет, то будет, Софи! – вздохнул Дени. В этот момент ему стало жаль эту хорошую, и видимо по всему, чистую, как кристалл, девушку.
– Мне важно сейчас попасть в Париж. А там, возможно, я найду работу в другом доме, – неуверенно сказала София.
– Не думай об этом, Софи. Просто старайся находиться среди людей, чтобы мой господин не смог тебя соблазнить, – со вздохом сказал Дени, пакуя вещи. – Задал бы он мне сейчас трепку, услышав мои советы, – прошептал слуга.
София и Дени молча собрали вещи и заняли свои места в карете. Лакеи погрузили багаж де Омалей и кортеж вновь двинулся в путь. Разбитые дороги, раскуроченные повозками и каретами, прихваченные морозом не давали путешественникам вздремнуть ни на минуту. Внезапно выскочившее колесо в карете прислуги, нагруженной сундуками, затормозило всех еще на несколько часов. София замерзла так, что у нее реально не попадал зуб на зуб. Она видела, во время остановки, какие нежные и заботливые взгляды бросал на нее герцог, передавая через Дени теплую овечью шкуру. Софию снова посещали мысли о сумасшествии, но ни врачей, ни Борьки она не видела, и от этого было еще хуже. Она лишь немного ожила, когда Дени, выглядывая в окна кареты, пробормотал, что они подъезжают.
София открыла глаза и посмотрела в заледеневшее стекло, через которое видела какие-то блики по обе стороны дороги. Сердце бешено заколотилось. Она в нескольких минутах от Версаля! Настоящего Версаля и настоящего короля, если, конечно, она все же не свихнулась. Карета остановилась. Послышались какие-то голоса.
– Проверка документов, разрешение на въезд, – деловито пояснил Дени, видя, как занервничала его спутница. – Сейчас тронемся. Его светлость надолго не задерживают.
– Боже мой! – резко оживилась София. – Дени, я открою окно! – девушка достала из сумки мобильный и включила видео съемку. Карета тронулась. София обомлела от совершенства, которое предстало ее взору. Версаль утопал в свете фонарей и сиянии снега, который покрывал крышу и башни этого творения, создавая тем самым еще более сказочный и загадочный вид.
– Обалдеть! – прошептала София, жадно снимая все на своем пути. – Ленка сойдет с ума! Если мне, конечно, доведется ее увидеть, – тут же поправилась София и увидела ошалевшие выпученные глаза Дени, который вжался в мягкую спинку карету, шептал какую-то молитву и крестился, словно обезумевший от вида приведения человек. – Дени, что с тобой? – София одним глазом смотрела, что снимает, вторым на спутника.
– Ведьма! Точно ведьма! – шептал Дени. – У тебя в руках свет без огня! Ведьма!
– Дени, тряхнула его за плечо София. – Послушай, я тебе все объясню! Только дай мне минуту запечатлеть эту неземную красоту!
– Я сразу понял, что что-то с тобой не так! Не может так себя вести обычная дворовая девка!
– Слушай, Дени, – Софи поняла, что этот ненормальный может одним словом приговорить ее эшафоту. – Дени, смотри, – она сделала его фото и показала ему.
Тот в свою очередь был на грани потери сознания.
– Дени, черт возьми! Будешь валять дурака, возьму и превращу в крысу! – выпалила София и наставила на него телефон.
– Не буду, благодетельница! Прости! У меня семья! Буду молчать! – крестился Дени.
– И даже не скажешь своему господину? – прищурилась София. – Ты же так ему предан?
– Нет, клянусь! Жизнь дочери и жены дороже!
– Хорошо, Дени, я тебе верю! Только смотри, задумаешь взять эту вещицу из моей сумки, враз лишишься рук, а потом превратишься в крысу! – София понимала, что до смерти напугала камердинера и пришла пора остановиться, пока он не передумал и не раструбил на весь Версаль, что она ведьма.
– Клянусь, что уже забыл, Софи, – немного успокоился камердинер.