Сон в брачную ночь
Шрифт:
Чтобы отвлечься, он включил телевизор и попал на криминальные новости. Произошла разборка со стрельбой возле ночного клуба «Какаду», жертв нет, еще случились три аварии, причем одна машина врезалась в парапет на мосту и утонула в Неве. Молодую женщину сбила машина, водитель с места происшествия скрылся.
Невольно Маркиз представил себе, как Лола стоит на перекрестке в растрепанных чувствах и не смотрит по сторонам. И в это время наперерез несется машина, а Лола уже на проезжей части, но не видит опасности. Резкий скрежет тормозов, удар,
– Нет, так больше не может продолжаться! – вскричал Леня и помотал головой, чтобы избавиться от ужасного видения.
Он снова побежал в комнату Лолы, Пу И – за ним. На тумбочке сидел кот Аскольд и посматривал в окно.
– Опять объедал Лолины фиалки? – закричал Леня. – Знаешь же, что попадет!
Аскольд поглядел высокомерно и ненавязчиво подтолкнул лапой раскрытую записную книжку. Леня сел на кровать и взял книжку в руки. Раскрыта она была на букве «С». Вот и поди догадайся, кому Лола звонила перед уходом, когда тут записей полно!
Серафима – эту Леня знает, это ветеринар, подруга Лолки.
Салон красоты «Сабрина», Собачья школа, Соловей Вера – эту вообще весь город знает, она журналистка.
Саломатина Альмира Михайловна, антицеллюлитный массаж. Господи, Лолке-то она зачем?
Серенький Максим Леонидович – кто такой? Наверное, по делу, решил Маркиз, подумав, Лола не могла завести роман с мужчиной, у которого такая фамилия. Что там дальше?
– Савушкина Мария…
– Дур-ра, Машка дур-ра пр-ротивная! – тут же заорал попугай.
– А ты откуда знаешь? – удивился Леня. – Лола говорила?
Попугай выразительно промолчал, а Маркиз внимательно вгляделся в записи. Два телефона этой Савушкиной, служебный и домашний, а еще внизу приписочка – две буквы «ТВ». Стало быть, эта Савушкина работает на телевидении, небось она и вызвонила Лолу на ток-шоу. Может быть, они с этой Машей теперь отмечают Лолин успех? Хотя какой там успех…
Леня немного поколебался и все же набрал Машин номер.
Ответил недовольный женский голос.
– Я прошу прощения, – заворковал Леня самым своим обаятельным голосом, – я очень извиняюсь, но не могу ли поговорить с Машей Савушкиной?
– Не можете, – буркнула женщина, – нет ее и долго не будет!
– Откуда вы знаете, что долго? – невольно спросил Леня.
– Откуда я знаю? – закричала женщина, и в голосе ее прорвались истерические нотки. – Да потому что только что из больницы! В реанимации она, в тяжелом состоянии! Паразит какой-то наехал и даже не остановился! Вот до чего дожили, людей на улицах давят!
– Так это про нее по телевизору… – ахнул Леня и поскорее повесил трубку.
Теперь он уже дал волю своему беспокойству. Лолка куда-то пропала, а Маша, та самая девица, с которой Лола общалась незадолго до того, как уйти в неизвестном направлении, попала под машину. Да еще водитель скрылся с места происшествия. И теперь Маша в тяжелом состоянии, и расспросить ее про Лолу нет никакой возможности.
Совпадение?
Далеко от города в уединенном загородном доме события продолжались. Услышав слова парня с глазами навыкате, «продюсер» нахмурился. Новость его наверняка огорошила.
Отпустив парня, он оглядел всех присутствующих и негромко проговорил:
– Времени на репетицию не осталось. Клиент прибыл.
– Мой партнер? – переспросила Лола невинным тоном.
– Да, партнер! – рявкнул Олег Олегович. – Вы запомнили мои инструкции? Выглядеть расстроенной, но не слишком. Поддерживать нейтральный разговор. Подписать бумаги, которые он вам предложит. Да, вот еще: по роли вас зовут Ирина Николаевна. Не забудьте и не перепутайте. И имейте в виду: все должно быть снято с одного дубля! Возможности переснимать у нас не будет!
Последние слова Мюллера прозвучали угрожающе.
Лола надулась и села в кресло по другую сторону камина. Анатолий Александрович еще раз взглянул на нее и вышел из комнаты.
Почти сразу за дверью послышались торопливые шаги, дверь распахнулась, и в сопровождении знакомой Лоле мрачной женщины, выполнявшей в этом доме самые разнообразные функции, появился невысокий, очень тщательно одетый старичок с ровно, волосок к волоску уложенными седыми волосами и длинными, аккуратно подкрученными старомодными усами. В руках он держал пухлый, весьма потертый портфель. Сопровождавшая его женщина на этот раз умудрилась придать своему мрачному лицу довольно приветливое выражение.
Оглядев комнату, старичок сдержанно кивнул Олегу Олеговичу и направился прямиком к Лоле с сочувственной улыбкой на губах. Лола встала и сделала шаг ему навстречу.
– Ирина Николаевна! – проговорил старичок с легким акцентом и прикоснулся к Лолиной руке губами. Руке стало щекотно от усов.
– Ирина Николаевна! – повторил старичок со сдержанной, точно отмеренной порцией грусти. – Я должен выразить вам свои соболезнования по поводу кончины вашего глубокоуважаемого батюшки! Знаю, знаю, – он чуть отстранился и театрально взмахнул рукой. – Вы не поддерживали близких отношений в последние годы, но это ничуть не умаляет…
– Не умаляет, – подтвердила Лола и показала старичку на свободное кресло. – Прошу вас, присаживайтесь.
Старичок опустился в кресло, заботливо уложил на колени свой пухлый портфель и уставился на Лолу, участливо вздыхая. При этом он стал удивительно похож на грустного спаниеля.
– Чай, кофе? – подал голос Олег Олегович.
– Кофе, – коротко отозвался старичок и снова повернулся к Лоле.
– Я прибыл для того, чтобы сообщить вам последнюю волю покойного, – проговорил он сдержанным, официальным тоном. – Я при жизни вел его дела и являюсь его душеприказчиком. Меня зовут Роберт Грин, но это теперь, в Америке, а прежде меня звали Роберт Эммануилович Гриневский.