Сон в начале тумана
Шрифт:
Джон лежал с закрытыми глазами и тихо стонал. Мокрые светлые волосы прилипли ко лбу, и тонкие ноздри трепетали, словно ловили возбуждающий запах. Под сомкнутыми ресницами лежала тень, как под снежным козырьком.
Капитан показал на раненого, на его руки.
— Джон паф!
Орво смотрел на лежащего и без объяснений капитана начинал догадываться о том, что случилось. Нетерпеливые моряки решили взорвать ледяную перемычку, отделявшую их корабль от разводья. В бытность моряком Орво видел и такое. Во льду бурили углубления, вставляли в них большие бумажные патроны, поджигали тонкую веревку, по которой быстро бежал огонь. Лед взрывался, и взметывались высоко в небо осколки. Иногда это помогало. Но сегодняшний грохот был попусту. Взрыв не родил ни одной трещины.
— Надо было подождать, — рассудил Орво. — Может, будет ветер и лед отгонит от берега.
Капитан закивал и сделал знак, чтобы столпившиеся около раненого расступились. Орво подошел ближе. Видать, парню попало в обе руки, точнее говоря, в кисти…
— Орво! — позвал капитан.
Старик оглянулся и увидел на столе небольшую металлическую флягу.
— Есть еще семьдесят долларов. Вот они, — капитан положил на стол смятую кучку бумажных денег, к которым Орво относился без особого доверия, хотя хорошо знал, что эти деньги берут не хуже металлических. — Надо отвезти Джона в больницу. Иначе он умрет.
Услышав эти слова, раненый громко застонал и поднял веки. Орво стоял близко и увидел потускневшие от боли голубые глаза.
— Далеко больница, — вздохнул Орво, — в Анадыре. Сон может не доехать.
— Другого выхода нет, — пожал плечами капитан. — Надо помочь парню.
— Помочь надо, — согласился Орво. — Буду говорить с товарищами.
Толпа у борта корабля не расходилась. На востоке за острыми вершинами дальних торосов разгоралась заря, но звездный свет не слабел и созвездия мерцали с той же яркостью, как и среди ночи.
Орво медленно спускался по обледенелой доске-трапу.
— Что случилось? — первым спросил Токо.
— Сону разбило руки, — сообщил Орво. — Худо ему. Надо в Анадырь везти.
— Куда? — переспросил Армоль.
— В Анадырь, — повторил Орво. — Там при уездном начальнике есть русский доктор.
— Кто же повезет его в такую даль? — усомнился Токо. — А вдруг по дороге помрет?
— Помереть он и здесь может, — заметил Орво и, помолчав, добавил: — Платить им нечем. Только и есть, что бутыль дурной веселящей воды да ворошок бумажных денег.
Мужчины опустили глаза и долго рассматривали носки своих торбасов. В наступившей тишине через тонкие деревянные стенки каюты доносились стоны раненого.
— Кто он нам? — нарушил молчание Армоль. — Чужой человек, белый. Пусть сами обходятся как знают. Не мы его ранили, не наша и забота.
— Армоль говорит верно, — подтвердил Токо. — А что они нам хорошего сделали? Табаку и того у них нет. Сгоняем собак до Анадыря и обратно — это же надо без малого всю луну мотаться! Сколько корму уйдет! Некогда будет на охоту ходить, кто тогда, будет кормить оставшихся в яранге?
— И ты, Токо, тоже прав, — согласился Орво.
Он стоял, широко расставив ноги, и напряженно думал. Люди верно говорят: с какой стати они будут помогать белому человеку, у которого и свои шаманы, и свои обычаи, и своя земля?
Когда он был на Аляске и кашель сгибал его пополам, кто помог ему? Кто помог ему, бродившему у мусорных ям и вступавшему в драку с собаками за объедки? Да и на корабле ему было не лучше. Никогда его не сажали вместе со всеми. После обеда кок выносил ему полное ведро, где всего было вперемешку — и кости, и мясо, и сладкое, и горькое, и соленое. Он ел, а белые смотрели и смеялись. Когда на плавающей льдине увидели белую медведицу и убили ее, а медвежонка взяли на борт, матросы корабля к зверю относились с большей заботой, чем к человеку, к Орво, который бил и моржей, и китов, и этих же белых медведей…
Стоны становились громче. Кругом понемногу светлело, и из тьмы проступал засевший во льдах корабль с заснеженной палубой, с ледяными сосульками на снастях и с желтыми пятнышками света в затянутых толстым льдом иллюминаторах.
— Ступайте все в Энмын, — сказал Орво и первый зашагал к ярангам, повернувшись спиной к кораблю.
За ним потянулись остальные. Скрип снега под множеством подошв из лахтачьей кожи заглушили стоны раненого.
Но не успели люди достичь берега, как до них донеслись крики капитана.
— Орво! Орво! — кричал капитан, появляясь из морозной мглы, — Подождите! У меня есть к вам дело.
Он схватил старика за рукав и потянул за собой.
Орво стряхнул руку капитана и с достоинством произнес:
— Мы пойдем втроем: Токо, Армоль и я.
— Хорошо, хорошо, — закивал капитан и потрусил обратно к кораблю.
Раненого, видимо, перенесли в другое место. В кают-компании его не было. На том месте, где он лежал, Орво увидел три винчестера, цинковый ящик с патронами и большую стальную двуручную пилу.
— Если вы отвезете его в Анадырь и привезете оттуда бумажку, что доставили его туда в целости и сохранности, эти винчестеры будут ваши, — заявил капитан.
Токо, у которого в жизни никогда не было хорошего оружия, лишь плохонькое ружье, тут же кинулся к винчестерам. Это была неслыханно щедрая цена! Три винчестера с патронами за месячную поездку!
— И он отдаст эти ружья сразу же? — спросил Токо у Орво.
— Сейчас узнаю, — Орво заговорил с капитаном по-английски.
Спорили и разговаривали они долго. Потом капитан схватил винчестер и протянул его Орво.
— Он говорит, что готов нам отдать только один винчестер, а остальные — когда вернемся.
— А не обманет? — засомневался Токо.
— Так мы и поверили ему, — Армоль сплюнул в сторону. Капитан недовольно посмотрел на него, потом перевел взгляд на пол, куда упал желтый комочек слюны.
Токо толкнул товарища в бок и шепнул:
— Нехорошо плеваться в деревянной яранге.
Капитан подошел к винчестерам, взял один из них и почти насильно втиснул в руки Орво. Из двух других винчестеров он вынул магазины и передал их Армолю и Токо. Потом он сказал что-то с важным видом, и Орво тут же перевел: