Сон в Нефритовом павильоне
Шрифт:
На другой день князь с родными отправился в павильон Райский Уголок. Они шли по извилистой горной тропе, на душе у всех было светло, свежий ветерок шелестел в ветвях сосен, нежно журчал ручей, заставляя забыть мирские тревоги. Из просеки в зарослях кустарника появились две служанки и повели гостей к павильону — из решетчатого окна им улыбается красавица Фея, радостная и оживленная. Она выбежала навстречу и провела гостей в павильон, приказав служанкам подавать чай. Легкие, нежные ароматы витали в воздухе, и дышалось всем так легко и свободно, словно земные заботы, все до единой, остались за спиной, в другом, нежели этот, мире. Пришедшие огляделись: белоснежные стены радуют глаз чистотой, комнаты украшают каменные кувшины и курильницы, на столике лежит цитра, из узкогорлой вазы торчит мухобойка. Из окна, что на север, видны каменные ступени и перила павильона, а дальше поле, поросшее удивительными цветами и диковинными травами, в зарослях
— Где это звонят?
— На восточном склоне горы, там стоит небольшой домик, — ответила Фея.
Она повела гостей туда: с узкой, усыпанной камнями лесной тропинки их глазам открылся крохотный чистый домик. Над его крышей висят белые облака, за невысокой изгородью видны зеленые холмы, тишь да благодать кругом! Открыли дверь, вошли — на столике книга, на стене яшмовый футляр для кистей. Больше похоже жилище на приют даоса, чем на обиталище обычного смертного!
А в павильоне всех уже поджидали накрытые столики, — гостям предложили вареный ячмень с бобовым супом, лесные и полевые овощи. Долго продолжался пир в честь рождения сына у Феи. Вот и солнце скрылось за холмами на западе, с востока взошла луна, прохладный ветер поиграл ветвями сосен и ворвался в комнаты, неся с собой горные запахи. Хун взяла со стола цитру и начала играть. Фея на яшмовой флейте поддержала ее: чистые нежные звуки поплыли в серебристом свете луны. Подняли головы журавли, протяжно закричали, подлетели к окну и начали вытанцовывать на лужайке. Старый Ян не может отвести от них умиротворенного взгляда, рада его душа! Он поворачивается к сыну и невесткам.
— Циньский Ши-хуан и ханьский У-ди искали небожителей Сянь Мэня и Ань Ци-шэн на берегу моря, но если бы они побывали этой ночью здесь, они поняли бы, что не стоило ехать в такую даль!
Настал новый день, и все отправились в павильон Роза Ветров. Дорога утопала в цветах, над нею склонялись ветви ив и софор, зеленых сосен и бамбука. Ближе к павильону огородные гряды и стук крупорушек напоминали о вольной сельской жизни. У обочины девушки рвали тутовые ягоды, молодые парни рубили на холме хворост, откуда-то доносились звуки свирели, — сразу видно, что люди живут здесь мирно и в достатке. Навстречу желанным гостям выходит Лотос, нарумяненная и напудренная, веселая и довольная, на руках у нее сын. Мать отдает его служанке, а сама показывает путь женам и наложницам князя. Она распахивает окна, поднимает занавеси, чтобы можно было полюбоваться окрестностями, затем ведет в комнаты: у окна стоит ткацкий стан, точь-в-точь как у матери Мэн-цзы, и сразу ясно, что хозяйка — женщина трудолюбивая. Столы уже накрыты для пира, громоздятся яства одно другого вкуснее, и каждое приготовлено по наставлениям госпожи Ван, супруги сунского поэта Су Ши, [392] а блюда расставлены по образцам Ши Гань-ши, — хоть государя сажай за стол, не стыдно! Гости знали, что домашними делами заправляла одна Лотос, а слуги только помогали ей, и потому не переставали воздавать ей и как умелой хозяйке, и как красавице матери.
392
Су Ши (1036–1101), он же Су Цзы-чжань и Су Дун-по — разносторонне одаренный литератор и государственный деятель, одна из самых ярких фигур эпохи Сун.
Заговорила Хун:
— Я слышала, что Лотос по примеру чэньской Ло-фу [393] разводит тутового шелкопряда и собирает тутовые ягоды, нельзя ли посмотреть на это хозяйство?
Князь повел жен и наложниц к небольшому строению, где на полках ровными рядами лежали коробки с шелкопрядами: одни еще прячутся в листьях шелковицы, другие ползают среди белоснежных коконов. Госпожа Хуан со вздохом сказала:
— Я тоже женщина, но меня научили только наряжаться, а к настоящему делу, увы, так и не приспособили!
393
Ло-фу — героиня древней народной песни; в то время как она собирала туты, с ней стал заигрывать проезжий вельможа, однако получил отпор.
Все отправились в сад. Там стоял небольшой домик, чистый и уютный, с занавесками на окнах, лакированными столбиками и перилами. Гости вошли внутрь и увидели: на постели покрывало, расшитое лотосами, на сундуке — рукоделье, в углу ширма с шелковыми драпировками, а на них изображены шитьем фениксы. Все здесь свидетельствовало о талантах хозяйки, ее вкусе и умении. Гости без устали нахваливали Лотос, разглядывали ее вышивки.
— Я по натуре домоседка, — начала с улыбкой Лотос, — люблю стряпать, шить, полоть. Но князь приучил меня к праздной жизни, ему не по душе разговоры о Мэн Гуан. Потому-то он и поселил меня в отдельном домике, чтобы там я могла «изводить себя, как Дун Ши». [394] Когда ко мне приходит князь, я быстренько утираю пот, пудрюсь и хватаюсь за рукоделие руками, которые только что сжимали мотыгу, но все у меня не ладится, все получается не так!
394
…«изводить себя, как Дун Ши». — Выражение, относящееся к некрасивой девице, которая пытается подражать красавице.
Явилась служанка и сказала, что ужин готов. Гости пошли в Розу Ветров. Лотос сама спустилась в кухню, попробовала кушанья и приказала подавать их на столы. Служанки принесли «гостевой рис», салат из зелени, только что срезанную тыкву, барашка. Лотос перед началом трапезы прочитала «Песнь о земледельческом годе» [395] из «Книги песен». Затем подали вино в тыквенных чашах, полных до краев, и свежевыловленную рыбу на нефритовых подносах.
Старый Ян был доволен.
395
«Песнь о земледельческом годе» — одно из стихотворений «Книги песен» (раздел «Песни царства Бинь»), повествующее о трудах и радостях землепашцев. Поскольку оно начинается со слов «В седьмую луну», называется также «Песнь о седьмой луне».
— На славу отпраздновали день рождения внука! Затем старик обратился к Инь и Хуан:
— Наложницы принесли нам деток. Почему бы и вам, невестушки, не сделать то же самое? Давайте-ка завтра соберемся обсудить эти дела в Лотосовом павильоне, потом в Мужниной Усладе, потом в Мужниной Утехе, потом в Весеннем Блеске и Блаженном Покое!
Жены князя согласились. Между тем землю окутали сумерки, гости заторопились домой. Лотос проводила их до ворот, и на прощанье госпожа Сюй говорит ей:
— На восточной окраине селения живет старушка, очень она скучает одна и хочет познакомиться с тобой да заодно помочь тебе в делах. Ты не против?
Лотос промолчала, а госпожа Сюй усмехнулась.
— Правда, угодить этой старушке трудно, но ты уж постарайся!
Лотос поняла, о чем речь, и ответила:
— Дней через пять-шесть я собираю крестьян пропалывать гряды. Если хочет, пусть приходит помочь.
Госпожа Сюй удовлетворенно кивнула и ушла.
На другой день наложницы князя отправились пировать в Лотосовый павильон, пригласив с собой и деревенских старушек, которых собралось великое множество, седых, согнутых в три погибели, бедно одетых, простоватых. Старушки восхищались красотой и достатком дома, хвалили красоту хозяек, тараторили без умолку. Гостей принимали Фея и Лотос: потчевали их вином и всякой снедью, развлекали веселыми прибаутками. Старушки были счастливы, без конца славили гостеприимных хозяек:
— Жить вам тысячу лет в радости и благополучии! Назавтра пировали в Мужниной Усладе и Мужниной Утехе и пригласили всех женщин селения. Еще через день настал черед Весеннего Блеска и Блаженного Покоя, куда сошлись сельские старцы и жители соседних селений. Старый Ян в простой крестьянской одежде встречал гостей, а князь в алом халате сидел рядом с отцом и занимал прибывших на пир изысканными речами и изъявлениями дружбы.
Так проходили дни в Звездной Обители. Однажды, в первую десятидневку четвертой луны, моросил мелкий дождь и куролесил южный ветер. Ян пошел в Лотосовый павильон проведать матушку. Однако двери ее опочивальни оказались закрытыми, и служанка сказала князю, что хозяйка отправилась в Розу Ветров.
— Как же она пошла по дождю? — удивился Ян.
— Госпожа Лотос принесла ей накидку, — отвечала служанка.
Усмехнувшись, Ян отправился в Розу Ветров. Дорога вела князя мимо величественных горных склонов и зеленых рощ; качались, ссыпая с листьев капли дождя, вековые деревья, жалобно кричала кукушка, призывая поскорей лето, и как бы в ответ ей ветер приносил откуда-то песню царства Бинь — о седьмой луне, крестьяне пропалывали свои поля, прославляя добродетели государя, — казалось, вернулись славные времена правителей Гэ Тяня [396] и У Хуая! [397]
396
Гэ Тянь — легендарный правитель древности, при котором все жили в покое и довольстве.
397
У Хуай (букв.: «Не знающий забот») — мифический государь древности, при котором царил «золотой век».