Сон в Нефритовом павильоне
Шрифт:
— Пошел я по горной тропке, незаметно подобрался к скале, — начал рассказ монах, — и принялся смотреть во все глаза. Правда, луна как раз потускнела, и лиц их я не различил как следует. Увидел же вот что: у двоих лики словно белый нефрит, на головах венцы, на плечах алые халаты, первый держит в руке мухобойку, второй играет на свирели. У третьего — он в камышовой шляпе и в камышовой накидке — красивые брови и румяные щеки. Четвертый одет даосом, лик красоты удивительной, а по правую от него и по левую руку юные прислужники в зеленых одеяниях, волосы собраны на затылке в пучок, держат в руках кто кувшин из белого нефрита, кто поднос из зеленой яшмы, и у всех лица белее снега! Никогда ничего чудеснее не видывал! Они кипятили чай на жаровне, от его аромата у меня голова закружилась. Играли на свирелях. Я приблизился к ним, поклонился, первый небожитель свирель отложил и спрашивает:
— Ты кто такой? Я ему:
— Монах из приюта Божественный Аромат, пришел послушать вашу неземную музыку.
А он усмехнулся и говорит:
— Понимаю! Возьми-ка вот этот кувшин с вином и отнеси его Вэнь-чану!
И подал мне небольшой кувшин из белою нефрита, вот он.
Лотос недоверчиво взяла кувшин и обратилась к Яну:
— Князь, рискнете ли вы отведать это вино! Ян осушил предложенный ему бокал и сказал:
— Узнаю вино тысячелетней выдержки, оно похоже на то, что делала Хун по рецептам цзяннаньской Чунь.
Лотос попробовала.
— Не ошибаетесь ли вы, князь? Вино на самом деле молодое, но очень ароматное, совсем не напоминает земное!
Ян улыбнулся и взял Лотос за руку.
— Есть тут небожители или нет, какое нам дело? Луна сегодня удивительно хороша, пойдем-ка лучше погуляем вдвоем!
— Нет уж, — засмеялась Лотос, — я ведь простая смертная! Увидят меня небожители с вами, со света сживут!
Ян приказал монаху вести их дальше. Не успели они сделать десятка шагов, как два небожителя сошли со скалы и оказались двумя юными девами со свирелями в руках и с венчиками на головах.
— Как себя чувствуете, Звездный князь Вэнь-чан? — спросили они. — Мы прибыли на гору Красный Зонт по велению Нефритового владыки, чтобы развлечь вас во время вашей прогулки!
Князь Шэнь расхохотался.
— А я простой смертный и прибыл сюда по собственному желанию: навестить друга и полюбоваться красотами здешней природы! Как же быть мне? И долго ли вы еще будете нас дурачить?
Хун с поклоном отвечала:
— Вы не вправе сердиться: сами не взяли нас с собой, хотя недомогание наше было пустячным. Нам стало скучно, вот и надумали мы устроить эту месть. Мы верим, что вы нас любите и не станете гневаться на нашу безобидную шутку!
Князь Шэнь улыбнулся.
— Одного не могу понять: как вам удалось опередить нас, ведь вы, не в пример небожителям, не пользовались ни луанями, ни фениксами!
— Небожители трижды побывали в Башне Горного Солнца, и никто не узнал об этом, — сказала Хун. — Мы просто последовали их примеру.
В разговор вступил Ян:
— Я знаю, что небожители способны на чудеса, но только не на такие, как письмена на воротах и кленовых листьях, — вот что вас выдало!
Он заметил, что друг его выглядит обескураженным.
— Я вижу, вы никак не придете в себя, брат мой! От вина или от женских проделок?!
— Погодите смеяться! Когда заиграла свирель и даосы запели про грибы с красными шляпками, вы сами-то неужели не поверили в небожителей?! Нет, мы с вами квиты!
Оба расхохотались, а госпожа Те привлекла к себе Сунь Сань.
— А вот и даос, который выскочил из бамбуковой рощи и тут же исчез! Как тебя звать, любезный, и куда ты подевал свою корзину?!
Вдоволь повеселившись, они уселись на камни и принялись любоваться красотами гор при ярком лунном свете. Неожиданно сверху подул холодный ветер и выпал иней. Все мигом промокли и озябли и немедля вернулись в приют Божественный Аромат. Там переоделись и предались развлечениям.
В небе блестела Серебряная Река, шумел пронзительный ветер, голубая дымка заволокла горы.
На рассвете путники двинулись к вершине горы и вскоре были у цели. Здесь царил непроницаемый мрак, в двух шагах ничего не видно. Но вот над океаном показалось солнце: первые его лучи позолотили гребни волн и осветили все вокруг.
Князь Шэнь поднял руку и указал в сторону восхода.
Этот круглый диск только что прятался в океане, а теперь он уже сияет в облаках. Для мира столетие — это одно мгновение, потому от румянца на щеках до седины в волосах еще меньше времени! Только сейчас я понял, почему циский Цзин-гун оплакивал заход солнца в горах Юйшань!
Ян улыбнулся.
— Этот алый диск обегает всю землю и освещает три тысячи земных миров, [419] он не почитает это за труд, ибо так предопределено свыше. Он заглядывает в самые мрачные закоулки, в самые темные жилища, от его лучей не укроются даже бесы! Одни облака в силах преградить ему путь; они плавают в небе и порой мешают солнечным лучам пробиться к земле и излить на нее животворное тепло. Я хотел бы стать ураганом и разогнать облака на всех девяти небесах! [420]
419
Три тысячи миров. — Согласно буддийской космогонии, вселенная состоит из тысячи «больших миров», каждый из которых вмещает тысячу «средних миров», в свою очередь объемлющих по тысяче «малых миров»; все они создаются и гибнут одновременно.
420
Девять небес — срединное, восточное, юго-восточное и т. д.
Меж тем небо посветлело, рассеялся утренний туман, и стало так светло, что за сто ли можно было различить волосок, лежащий на земле. Указав на вершины, видневшиеся далеко на юге, Лотос проговорила:
— Это южные отроги гор Цзиншань: их снежные пики заслоняют от моего взора земли моих родных. Жаль, что я не дикий гусь, который осенью улетает в те края!
Хун подняла кубок с вином и сказала:
— Древние мудрецы утверждали, что с вершины горы Тайшань мир кажется крошечным. В самом деле, если смотреть на все с такой высоты, то и четыре моря — капля воды, и каждая из шести сторон света — клочок суши. Взгляните на землю — отсюда она не больше моей ладони: с давних времен на ней рождались герои и кумиры, гении и красавицы, рождались и умирали. Давайте же не будем, милые подруги, приземлять горькими слезами и жалобами эти вечные горы и реки, вечный ветер и вечную луну!
Она опорожнила кубок, взяла в руки флейту и начала играть: полились чистые, нежные звуки, и подхватил их осенний ветер, промчал по всем трем небесным мирам и вознес на двенадцатое небо.
Князь Шэнь вымолвил:
— У вас такая необъятная душа, и в вас так много силы, госпожа Хун! Нам, мужчинам, не сравниться с вами!
Утром следующего дня князь Шэнь говорит монаху:
— На вершине мы побывали. Если есть здесь еще какие-то примечательные места, не сочтите за труд показать их нам!