Сон в руку
Шрифт:
– Простите, пан Чижик, не сочтите меня бестактной, но вам все же придется более подробно рассказать о ваших семейных проблемах. Хотя бы в общих чертах.
Посетитель расправил платок и принялся вытирать шею:
– Жарко тут у вас. Я бы еще выпил воды...
Даша поспешила выполнить его просьбу. Теперь она не носила стакан на кухню, а, наоборот, принесла оттуда бутылку с водой.
– Прошу вас. Если хотите, можете снять пиджак.
– Спасибо.
– Чижик взял стакан и, не обнюхивая, сделал несколько жадных глотков.
– Я расскажу вам все с самого начала. Дело
– Да-да, я вас внимательно слушаю.
– Даша щелкнула ручкой и приготовилась записывать.
– У меня большой дом, но находится он за городом, в очень уединенном месте. Я люблю природу, покой... Наверно, это обусловлено моей работой.
– Вы ученый?
– Нет, нет, я гробовщик.
Несмотря на тридцатиградусную жару, Даша почувствовала, как у нее холодеют ноги. Те же чувства, наверное, испытывал Моцарт, принимая заказ на Реквием.
– Вы... делаете гробы?
Что-то в ее голосе заставило собеседника взглянуть на нее:
– Надеюсь, вы не суеверны?
– Нет... Конечно, нет, - пробормотала Даша. А сама подумала, что гробовщику убить жену куда проще, чем какому-нибудь другому человеку. Простите, я вас перебила. Вы остановились на том, что познакомились с женой при необычных обстоятельствах.
– Да, да... В ту ночь разразилась страшная гроза. Сколько живу, не припомню, чтобы так бушевало. Все гремело и сверкало, казалось, еще чуть-чуть - и обрушатся небеса. Даже моя кошка - у меня эбеновая азиатская кошка, - даже она...
– Эбеновая?
– Даше вспомнилась прозрачная палочка, которой терли обо все подряд, добывая электричество.
– Ваша кошка была прозрачной?
– Почему прозрачной?
– Эбонитовой?
– Нет, эбеновой. Черной.
– Ах так!.. Простите, я снова вас перебила. Так что с кошкой?
– Она забилась под диван и отказывалась вылезать.
– Чижик неожиданно порозовел, то ли от воспоминаний, то ли по какой иной причине.
– А потом вдруг все стихло. Стало очень темно и тихо. Я это отчетливо помню, потому что было новолуние. Вы знаете, как темно в лесу во время новолуния?
У молодой женщины засосало под ложечкой. Она весьма живо представила себе залитый дождем черный дом, окруженный со всех сторон непроходимым черным лесом. Вспышка молнии пронзает черное небо, высвечивая огромного ощетинившегося кота. А сам кот, черный и зловещий, своим дьявольским мяуканьем заглушает раскаты грома.
– Потом вдруг все стихло, и в наступившей тишине я услышал, как где-то скрипит половица. Так тихо-о-онечко, тихонечко: скрип-скрип, скрип-скрип...
– Да прекратите меня пугать!
– не выдержала Даша.
– Я вас не пугаю, - Чижик выглядел удивленным, - просто хочу рассказать, с чего все началось.
Даша нервно обмахивалась листом бумаги:
– Простите, это я, наверное, от жары. Что было дальше?
– Так вот, выхожу я на крыльцо и вижу - кто-то сидит на самой последней ступеньке. Сначала я даже хотел пойти за оружием, но потом понял, что человек слишком мал, чтобы мне его опасаться.
Даша скользнула взглядом по отнюдь не атлетической фигуре собеседника.
– Я окликнул его, однако человек ничего мне не ответил. Тогда я спустился и заглянул сидящему в лицо. Представьте себе мое удивление, когда я увидел, что это женщина, находящаяся, судя по всему, без сознания. Чижик облизнул пересохшие губы.
– Я отнес ее в дом и уложил в постель. Она проспала почти сутки. А когда пришла в себя, то оказалось, что она ничего не помнит.
– Как это?
– вытаращила глаза Даша.
– Вот так. То есть совсем ничего: ни как ее зовут, ни сколько лет, ни как оказалась в лесу. Ни-че-го!
– И что вы сделали?
– Наутро я обратился в полицию, но целый месяц интенсивных розысков ничего не дал. Тогда я послал ее фотографию на телевидение и в те организации, где занимаются розыском пропавших. И опять ничего! А через полгода я сделал ей предложение, и мы поженились.
– Но как вы узнали ее имя?
– Мы его сами выбрали. Я называл имена, а она прислушивалась. Потом сказала, что Амалия нравится ей больше всех остальных. Почти семь лет мы прожили душа в душу, но пару месяцев назад начало твориться что-то странное.
– Чижик опять начал нервничать.
– Моя супруга стала замкнутой, раздражительной. Она постоянно куда-то отлучалась, кому-то звонила... Мне это было тем более странно, что Амалия по-прежнему ничего не помнила. По крайней мере, продолжала так утверждать.
– А вы не пытались у нее самой узнать, где она бывает?
– Разумеется, пытался. Но Амалия ответила очень грубо. Я заметил, что она часто спускается в подвал.
– В подвал? А что у вас в подвале?
– Ничего особенного. Старые вещи, рухлядь всякая. Знаете, пользоваться уже нельзя, а выбросить вроде бы жалко. На всякий случай я обыскал подвал...
– И?..
– И обнаружил тайник.
– Тайник?!
– восхитилась Даша.
– А что в нем было?
Чижик огляделся по сторонам, наклонился вперед и прошептал:
– Деньги. Даже не деньги, а целое состояние! Пачки долларов, ювелирные украшения, на первый взгляд очень дорогие. Вы не подумайте, я не против того, чтобы у жены были свои... накопления, но откуда, черт побери, столько?!
– Несчастный вдовец достал платок и шумно высморкался.
– Так надо было спросить у нее.
– Я и спросил. Хотел убедиться, что эти... ценности не имеют криминального происхождения.
– И что?
– Моя супруга расплакалась. Сказала, что тайком от меня занимается бизнесом. Вы можете себе это представить?
– Голос доселе тихого гробовщика неожиданно набрал силу.
Даша пожала плечами. Как женщина, уже побывавшая замужем, она не разделяла негодования пана Чижика. Более того, займись она в свое время вместо мытья тарелок каким-нибудь бизнесом, то сейчас не сидела бы в секретаршах, а руководила собственным агентством.
Видимо, нехитрые эти размышления отразились на веснушчатом лице, потому что собеседник произнес с оттенком осуждения:
– Вот и вы туда же... А моя сестра, так та просто грудью встала на ее защиту. Более того, оказалось, что именно она в свое время и познакомила Амалию с женой нашего племянника.